Предмет психолингвистики, или К итогам XIII Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации
При выяснении предмета психолингвистики, думается, следует учитывать: 1) внутреннюю форму самого этого обозначения – «психолингвистика»; 2) методологические требования к выделению предмета исследования; 3) практику психолингвистических исследований (или называющихся таковыми).
Почему нами предлагается именно такой, а не обратный порядок обсуждения предмета психолингвистики? Почему бы, например, не исходить из имеющейся традиции психолингвистических исследований? – а ведь молодая наука психолингвистика уже давно не молода?
Исходить из имеющегося положения дел в психолингвистике нам мешает печальный пример приверженности к литературным традициям со стороны ранних американских поэтов: «Стихи ранних поэтов Америки сотрясаются от пения соловьев и жаворонков, а между тем, как утверждают орнитологи, этих птиц в Америке не водилось. Откуда же их взяли поэты? Из английской поэзии, которой они подражали, а та не могла обойтись без соловьев и жаворонков, по крайней мере с тех пор, как Джульетта спорила с Ромео: «It was the nightingale and not the lark...» – «Это поет соловей, а не жаворонок...» Потребовалось много времени, прежде чем дерзкие новаторы открыли уши и глаза и направили интерес американской поэзии на родных дроздов» (Я.Парандовский 1982: 178). Задачей настоящих размышлений как раз и состоит в том, чтобы попытаться обратить внимание на «родных дроздов».
Что есть психолингвистика с точки зрения внутренней формы этого термина? Вряд ли обнаружится что-нибудь новое, если мы напомним, что «психе» («псише») – с греч. душа, а лингвистика – наука о языке («лингва» – язык). По внутренней форме самого термина, психолингвистика – это наука о том, как в языке выражает себя душа (и даже может быть – не только человеческая).
По принятой нами логике – исходить из внутренней формы слова (поскольку «в Начале было Слово») – предварительным условием для определения предмета психолингвистики требуется приемлемое в научном обиходе определение исходного понятия – «душа».
Но о какой «душе» в рамках принятых научных обозначений мы можем говорить, если душа – скорее житейское, нежели научное понятие? Вряд ли правомерно определять предмет психолингвистики через понятия, неизвестные научной лингвистике.
Напомним, что в любой науке используются два рода понятий. Одна часть из них имеет общенаучный, иногда философский характер – это наиболее общие понятия, свойственные всем научным дисциплинам. Другая часть – конкретно-научные понятия, используемые преимущественно в одной, отдельно взятой научной дисциплине. Очевидно, что понятие «душа» – в силу его всеобщего содержания – не может принадлежать ведению одной лишь психолингвистики, а потому для определения этого понятия следует прибегнуть к помощи философии.
«Душа, – читаем в «Краткой философской энциклопедии» (1999), – (греч. psyche, лат. anima) – в обычном словоупотреблении совокупность побуждений сознания (и вместе с тем основа) живого существа, особенно человека; антитеза понятий тела и материи. Научное понятие души: душа – в отличие от индивидуального духа (см. Дух) – совокупность тесно связанных с организмом психических явлений, в частности чувств (см. Чувство) и стремлений (витальная душа)... Для современной психологии душа – носительница бессознательного и выражение тех структурных качеств (см. Гештальткачества) микрокосмоса, которые сообщают его частям (индивидуальные и специфические) положения, важность и их динамику (см. Одушевленность, Психотерапия)».
«ДУШÁ (греч. ψυχή, лат. anima), – прочтём в вышедшем в советские годы «Философском энциклопедическом словаре» (1983), – понятие, выражающее исторически изменявшиеся воззрения на психику и внутренний мир человека; в религии и идеалистической философии и психологии – понятие об особой нематериальной субстанции, независимой от тела».
Не будем приводить другие, имеющиеся у нас определения понятия «душа». Отметим лишь общие характеристики интересующего нас понятия: это понятие обозначает психический мир человека, причем главным образом бессознательные его проявления.
И если различать объект и предмет науки (как это обычно принято в современных диссертационных исследованиях), то объектом психолингвистики выступят языковые средства, а ее предметом – их связь с проявлениями «души», т.е. с бессознательными проявлениями человеческой психики.
Выдвинутому положению – о связи языковых средств (в самом широком смысле) с бессознательными проявлениями человеческой психики как основном предмете психолингвистики – на первый взгляд, противоречат типичные для психолингвистов формулировки типа «Языковое сознание: содержание и функционирование». Именно такой была основная проблематика последнего, XIII Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации, проходившего в Москве в начале июня 2000 г.
На самом деле, противоречие здесь только кажущееся, поскольку под языковым сознанием, как отмечено редактором тезисов указанного симпозиума, понимаются «образы сознания, овнешняемые языковыми средствами: отдельными лексемами, словосочетаниями, фразеологизмами, текстами, ассоциативными полями и ассоциативными тезаурусами как совокупностью этих полей. Образы языкового сознания интегрируют в себе умственные знания, формируемые самим субъектом преимущественно в ходе речевого общения, и чувственные знания, возникающие в сознании в результате переработки перцептивных данных, полученных от органов чувств в предметной деятельности» (Е.Ф.Тарасов 2000: 3).
Иными словами, в типичном для психолингвистов понятии «языковое сознание» актуальное для психологов противопоставление сознательного и бессознательного психического пока не поддерживается: если под языковым сознанием понимаются, в частности, и «чувственные знания, возникающие в сознании в результате переработки перцептивных данных, полученных от органов чувств в предметной деятельности», то следует признать, что под этим понятием – языковое сознание – скорее понимается языковое подсознание (о различении понятий языковое сознание и языковое подсознание см.: А.В.Пузырев 1991: 244-246). Дело в том, что даже и «образы сознания, овнешняемые языковыми средствами: отдельными лексемами, словосочетаниями, фразеологизмами, текстами, ассоциативными полями и ассоциативными тезаурусами как совокупностью этих полей» – тоже формируются в психике индивида отнюдь не исключительно сознательно (диалектика взаимоотношения сознательного и бессознательного психического в этом процессе, на наш взгляд, хорошо прослежена в известной статье Р.О.Якобсона, см. список цитируемой литературы).
Самое интересное для нас заключается в том, что при понимании связи языковых средств (в самом широком смысле) с бессознательными проявлениями человеческой психики как основного предмета психолингвистики становится возможным системный подход к психолингвистическим реалиям.
При таком подходе к психолингвистическим реалиям легче решается вопрос о статусе психолингвистики как психологической или лингвистической дисциплины.
Если при изучении связи языковых средств с бессознательными проявлениями человеческой психики приоритетным для исследователя оказывается внимание к языковым средствам и явлениям, если проявления бессознательной сферы человеческой психики для исследователя являются необходимым, но все-таки фоном, то психолингвистика – это лингвистическая дисциплина. Если же языковые средства попадают в фоновую составляющую в конкретном исследовании, если приоритетным для исследователя оказывается внимание к проявлениям бессознательного психического (в том числе в человеческой речи), то психолингвистика – это психологическая дисциплина.
Иными словами, вопрос о лингвистическом или психологическом статусе психолингвистики нами решается подобно известному в психологии вопросу о соотношении фигуры и фона.
Мы уже неоднократно указывали, что в своей исследовательской практике пользуемся тем вариантом метода восхождения от абстрактного к конкретному, который был предложен российским философом, доктором философских наук А.А.Гагаевым (см., например: А.А.Гагаев 1991). В ходе операционализации данного метода, в ходе адаптации данной методологии к лингвистическим реалиям (см.: А.В.Пузырев 1995) нами были выделены 4 ступени сущности языка: мышление (уровень бытия языка, уровень всеобщего), язык в собственном смысле слова (уровень сущности языка, уровень общего), речь (уровень явления языка, уровень особенного), коммуникация (уровень действительности языка, уровень единичного). Ср. крайне интересное для наших размышлений суждение В.С.Юрченко: «Какое космическое число управляет Языком? Теоретическое исследование показывает, что таким числом является число 4. В языке и, очевидно, в остальном мире это число может получать полную реализацию. Важнейшей раскладкой космического числа 4 является бинарная формула 1+3» (В.С. Юрченко 1992: 17; правда, в наших построениях число 4 составлено бинарной формулой 3+1, но за неимением места мы не можем остановиться на детальном обосновании такого деления и рассчитываем здесь на понимающего читателя. – А.П.).
Напомним также, что предложенный А.А.Гагаевым субстратный подход предполагает формирование на каждой ступени сущности 5-ти целевых подсистем. Они также предусматривают движение познания и изложения его результатов от абстрактного (всеобщего и общего) – через конкретно-абстрактное и особенное – к конкретно-единичному, причем соотношение дедуктивного и индуктивного способов исследо вания и повествования на каждой ступени сущности имеет свои особенности, допускает некоторые вариации.
За прошедшее с 1995 года время мы укрепились в своем убеждении, что науки делятся не по степени их абстрактности-конкретности, а по их предметам, что «предмет любой науки – если это наука – может быть представлен на уровнях бытия, сущности, явления и действительности или на уровнях всеобщего, общего, особенного и единичного)» (см.: А.В.Пузырев 1995: 37).
Самое же интересное для нас заключается в том, что при подходе, основанном на принятой нами методологии, может быть в принципе снята возможность суждений охранительного типа «Это не психолингвистика!» по отношению к различного рода публикациям, например, в материалах последнего, XIII Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации.
Данный симпозиум проходил летом 2000 года под общим названием «Языковое сознание: содержание и функционирование». Попытаемся распределить опубликованные в материалах симпозиума тезисы докладов по тем аспектам, которые предполагает используемая нами методология. Заранее приносим свои извинения за возможные неточности при отнесении конкретных материалов к соответствующим рубрикам: эти неточности могут быть вызваны тем обстоятельством, что автор знаком с большинством докладов – по вполне понятным причинам – только лишь по материалам опубликованных тезисов (далее – ЯС-00). Определенные неточности могут быть вызваны и тем обстоятельством, что достаточно значительная часть опубликованных материалов на вполне объективных основаниях может быть отнесена не к одной, а к нескольким «клеточкам» принятой нами схемы (в таких случаях мы опирались на свое представление об основной идее конкретных тезисов).
Хотим извиниться перед своими коллегами и за то, что – для сокращения объема нашей статьи – темы докладов будут называться без указания фамилий их авторов. Эти данные при желании нетрудно будет установить (соответствующие страницы нами указываются). Кроме того, обозначение только лишь тем докладов позволит читателю, по каким-то причинам не имеющему возможности держать опубликованные материалы под рукой, не отвлекаться от всего того богатства идей, которое представлено в тезисах Симпозиума.
Так же, как и вообще в лингвистике, основополагающим для психолингвистов оказывается уровень мышления. Ведущей на этом уровне оказывается полагающая рефлексия, поскольку речь обычно идет об основаниях психолингвистических реалий, об уровне бытия языка и языковых средств.
Какие основные аспекты психолингвистики на уровне языкового мышления, на уровне бытия языка, его всеобщего, отражены в материалах симпозиума?
Во-первых, это план всеобщего, т.е. генетические аспекты психолингвистических реалий на уровне мышления. В материалах симпозиума отражены как фило-, так и онтогенетические аспекты языкового мышления, ср.:
«Свой» и «чужой» в языковом сознании литовцев и русских Литвы (ЯС-00: 7-8); О некоторых особенностях детской наивной картины мира: (по повести А.Довженко «Зачарована десна») (ЯС-00: 16-17); Зеркала эволюции (ЯС-00: 47-48); Образ семьи в языковом сознании русских и бурят (ЯС-00: 74-75); Национальное языковое сознание как средство отражения культуры этноса (ЯС-00: 76-77); Интерактивный подход к анализу видеотекста (ЯС-00: 99); Роль языковых и культурных стереотипов в изучении этнического менталитета (ЯС-00: 174-175); Визуализация и вербализация времени в сознании русских и болгар (ЯС-00: 185); Роль социокультурных факторов в формировании устойчивых ассоциативных связей русской языковой личности (ЯС-00: 220-221); Предречевое развитие – источник понимания принципов организации речеязыкового механизма (ЯС-00: 254-255); Вербальные образы русских и немцев в контексте их концептуальных систем (ЯС-00: 256-257).
Во-вторых, это план общего, т.е. логико-структурные аспекты психолингвистических реалий на уровне мышления. В материалах симпозиума отражены поиски психолингвистов в области построения знаковой модели базовых оснований при изучении языкового мышления:
Когнитивные эмоции: хаос или структура (ЯС-00: 23-24); Метаязыковой компонент языкового сознания (ЯС-00: 81-82); Интегративный подход к слову и тексту (ЯС-00: 91); Ценностная картина мира: межкультурный аспект (ЯС-00: 106-107); Категориальная структура образа жизненного события (ЯС-00: 124-125); Принцип социального конструктивизма в сфере анализа языкового сознания (ЯС-00: 146-147); Ценностно-мотивационные референты смысловых категорий значимых событий в структуре личности (ЯС-00: 148-149); Эмоциональная составляющая речевого сознания (ЯС-00: 159-160); Пространство диалога (ЯС-00: 169-170); Основные этапы приращения нового знания у адресата текста (ЯС-00: 186); Национальная специфика картины мира и ее репрезентация в языке (ЯС-00: 189-190); Языковое сознание и внутренняя форма языка: В. фон Гумбольдт и Г.Шпет (ЯС-00: 192-193); Ассоциации и возможная эволюция человеческого сознания (ЯС-00: 206-207); Ассоциативные языковые нормы в контексте ноосферной парадигмы мышления (ЯС-00: 210-211); Звук, символ, миф как компоненты вербального синергетического процесса (ЯС-00: 212-213); Диалог культур в современном иноязычном образовании (ЯС-00: 213-214); Языковое сознание – энергоинформационный подход (ЯС-00: 213-214); Новое знание и языковое сознание индивида (ЯС-00: 244); Слово и культура (ЯС-00: 253-254); Будущее глобальной деревни: взгляд из космоса (ЯС-00: 264).
В-третьих, это план конкретно-абстрактного, т.е. процессуальные, динамические, деятельностные аспекты психолингвистических реалий на уровне языкового мышления, ср.:
Речевое сознание и зрительные образы (ЯС-00: 61-62); Особенности построения высказывания при очаговой патологии мозга (ЯС-00: 68); Смысловое восприятие текста взрослыми заикающимися (ЯС-00: 82-83); Ассоциативные реакции у больных с афазией (ЯС-00: 87-88); Характеристика нарушений зрительной памяти у детей школьного возраста с дисграфией (ЯС-00: 97); Анализ единиц внутреннего лексикона детей дошкольного возраста с общим недоразвитием речи (ЯС-00: 98); Дети с кохлеарными имплантами как модель изучения формирования нейролингвистических механизмов (ЯС-00: 122-123); Особенности восприятия слов с отсутствующей фонемой при дихотическом прослушивании у леворуких и праворуких детей (ЯС-00: 123-124); Факторы сохранения образов текста (ЯС-00: 164); Особенности стратегии текстотворчества для детей (ЯС-00: 173); Лингвопсихологический аспект обучаемости иностранному языку (ЯС-00: 175-176); Интент-анализ телеинтервью (ЯС-00: 179); Специализация полушарий головного мозга в процессах порождения текста (ЯС-00: 186-187); Ментальный образ как содержание языкового сознания при восприятии русскими английских отымённых глаголов (ЯС-00: 232-233); Порождение ассоциаций и функциональная асимметрия мозга (ЯС-00: 246); Исследование образа мира дошкольников методами психосемантики (ЯС-00: 249); К вопросу о вариативных и инвариантных характеристиках в ассоциативном эксперименте (ЯС-00: 250); Процесс оценочного проецирования как функционирование языкового сознания человека (ЯС-00: 255-256); Вербальные парафразии и их значение для проблемы языкового сознания (ЯС-00: 281).
В-четвертых, это план особенного, т.е. функциональные аспекты психолингвистических реалий на уровне языкового мышления, ср.:
Психолингвистические аспекты формирования коммуникативных навыков (ЯС-00: 9); Речевое сознание в нейропсихологической реабилитации (ЯС-00: 62-63); Энтимема как одно из средств суггестивности рекламного текста (ЯС-00: 80-81); Речевое сознание и проблемы общения (ЯС-00: 99-100); Некоторые условия формирования монологической речи дошкольников (ЯС-00: 127); Языковое сознание и языковое подсознание в контекстах когда люди смеются (ЯС-00: 133-134); Ригидность психологической активности человека в отражении фоносемантической устойчивости, создаваемых человеком определенных звукообразований (ЯС-00: 203); Отражение психофизиологического состояния подростка в вербальных ассоциациях (ЯС-00: 224-225); Влияние специфики изучаемого языка на успешность овладения им (ЯС-00: 228-229); Речевой опыт как фактор успешности изучения иностранного языка (ЯС-00: 229-230); Психолингвистические механизмы восприятия текста комиксов (ЯС-00: 233-234); Международное сотрудничество в космосе и проблема интерпретации образов сознания (ЯС-00: 241-242); Этнопсихолингвистический подход к комическому: карикатура как текст (ЯС-00: 242-243).
Так же, как и вообще в лингвистике, основным для психолингвистов оказывается уровень языка. Ведущей на этом уровне оказывается предполагающая рефлексия, поскольку речь обычно идет об основах психолингвистических реалий, об уровне сущности языка и языковых средств (сущность, как известно, непосредственно не наблюдаема).
Какие основные аспекты психолингвистики на уровне языка, на уровне его сущности, его общего, отражены в материалах симпозиума?
Во-первых, это план всеобщего, т.е. генетические аспекты психолингвистических реалий на уровне языка. В материалах симпозиума отражены как фило-, так и онтогенетические аспекты становления языка, его наиболее общие характеристики. Здесь же устанавливаются основания языковых реалий, ср.:
Сопоставительное исследование языковых аттитюдов болгар, проживающих на Украине и в Болгарии (ЯС-00: 8); Психофизиологические основы общности и специфичности развития речи у детей первого года жизни (ЯС-00: 11); Семейные ценности в межкультурном сопоставлении (ЯС-00: 13-14); Нейролингвистика нормы: Перцептивные стратегии и словарь детей 6-7 лет (ЯС-00: 19-20); Лексикон и картина мира русского ребенка: зависимость от возраста и пола (ЯС-00: 31-32); Этапы развития языковой компетенции ребенка (ЯС-00: 34); Языковое смещение и аккультурация в хакасском этносе (ЯС-00: 37); Когнитивные механизмы овладения чтением (ЯС-00: 40-41); Концептуально-ассоциативное пространство образа болезни у русских и белорусов (ЯС-00: 50-51); Особенности словообразования у учащихся с задержкой психического развития (ЯС-00: 51-52); Сопоставительное исследование опорных слов русских и английских сравнительных конструкций (ЯС-00: 75-76); Детская речь на стадии формирования первых слов (ЯС-00: 85); Инвектива и этническая константа как факт национального языкового сознания (ЯС-00: 85-86); Библейские высказывания как составляющие образа мира носителей русской культуры (ЯС-00: 92); Имена в зеркале культуры: Сравнительный анализ образов сознания русских и американцев (на материале русского ассоциативного словаря) (ЯС-00: 103); Десемантизация глагольной словоформы как отражение формирования абстрактно-пространственных представлений человека (по памятникам восточнославянской письменности XI-XIY вв.) (ЯС-00: 103-104); Семантический гештальт ассоциативного поля и образы сознания (ЯС-00: 107-109); Сопоставительный анализ образов сознания испанцев и русских (ЯС-00: 109-110); Развитие эпистемической модальности в онтогенезе: оценка уверенности-неуверенности детьми и взрослыми (ЯС-00: 129-130); Семантико-ассоциативные связи слова как отражение национально-культурного менталитета (ЯС-00: 131-132); Образ болота в языковом сознании восточных славян (ЯС-00: 147-148); Ассоциативный тезаурус белорусов (ЯС-00: 152-153); Образ-портрет современного носителя немецкого языка (по материалам ассоциативного эксперимента) (ЯС-00: 161-162); Национально-культурная специфика языкового сознания вьетнамцев (ЯС-00: 168); Нарушения устной речи как показатель предрасположенности к дислексии у детей дошкольного возраста (ЯС-00: 174); Оценка психофизиологического состояния ребенка третьего месяца жизни по его звуковым сигналам (ЯС-00: 178-179); К вопросу о врожденности языковых знаний (ЯС-00: 180); Влияние наиболее эмоционально значимых стимулов на семантический состав вербальных ассоциаций (ЯС-00: 182); О сопоставительном ассоциативно-вербальных сетей (ЯС-00: 182-184); Образы времен года в языковом сознании русских (ЯС-00: 191-192); Сравнительные реакции финских и русских студентов в психолингвистических экспериментах (ЯС-00: 198); Оценочность звуковых ассоциаций в онтогенетическом аспекте (ЯС-00: 207-208); Белорусские литературно-художественные реалии в общеславянском ассоциативном тезаурусе (ЯС-00: 215); Образ времени в русской и американской культурах (ЯС-00: 225-226); Орфография в свете общелингвистических проблем (ЯС-00: 248); Онтогенез синтаксем: к вопросу о роли материнского инпута (ЯС-00: 265-266); Осознание билингвальности (ЯС-00: 270-271); Некоторые особенности формирования внутреннего лексикона в дошкольном возрасте (ЯС-00: 271); Элементы картины мира в русском и испанском ассоциативных словарях (ЯС-00: 282-283); К вопросу об описании народного сознания и его элементов (на материале Среднего Прииртышья) (ЯС-00: 284); Категоризация и формирование языкового сознания в онтогенезе (ЯС-00: 285-286).
Во-вторых, это план общего, т.е. логико-структурные аспекты психолингвистических реалий на уровне языка. В материалах симпозиума отражены активные поиски психолингвистов в области построения знаковой модели изучения языка, в области психолингвистической терминологии, в логическом определении основ предполагаемых и ведущихся психолингвистических исследований, ср.:
Языковое сознание – перспективы исследования (ЯС-00: 3-4); Текст и событие (ЯС-00: 14-15); Поэтапное апплицирование – способ создания ассоциативного тезауруса текста (ЯС-00: 18-19); К вопросу о вторичной репрезентации концептов в текстах литературной прозы (ЯС-00: 20); Соотношение симметричных и асимметричных компонентов фоносемантической структуры текста (ЯС-00: 24-25); Субстанциональность и процессуальность текстовой деятельности (ЯС-00: 25-26); О перспективах изучения самосознания личности на основе языковых данных (ЯС-00: 32-33); Цветовой аспект фонетического значения у согласных звуков русского языка (ЯС-00: 35); Языковое сознание: типы лингвокультурных соответствий (ЯС-00: 35-36); Коннотативные лакуны (ЯС-00: 41-42); Языковая личность как текст: Проблема образов сознания (ЯС-00: 42-43); Психолингвистическая значимость единиц звучащей речи (ЯС-00: 44-45); Экспериментальное психолингвистическое исследование структуры концепта обобщенной оценки внешности (ЯС-00: 48-49); Якутские цветовые прилагательные: семантика и ассоциации (ЯС-00: 54-55); Концептуальная система как среда обитания текста (ЯС-00: 59-60); О двоичном кодировании в ментальных репрезентациях и образе мира в вопросе (ЯС-00: 65-66); Языковое сознание как разновидность освоения мира (ЯС-00: 71); Исследование речевых механизмов при билингвизме (по данным ассоциативного эксперимента с литовско-русскими билингвами) (ЯС-00: 88-89); Что ни делает дурак, все он делает не так (ситуации смешные и не очень и их моделирование) (ЯС-00: 89-91); Ядро лексикона человека как феномен языкового сознания (ЯС-00: 94); Типы языкового сознания и их реализация в тексте (ЯС-00: 110-111); Невербальный аспект общения: место в коммуникативной системе языка (ЯС-00: 114-116); К «образной» типологии идиом: основное деление (ЯС-00: 119-120); Молчание как невербальное выражение актов сознания (ЯС-00: 121); Фрейм-структуры как единицы языкового сознания (ЯС-00: 128-129); Художественный текст как способ фиксации национального языкового сознания (ЯС-00: 133-134); Психолингвистический подход к проблеме сходства семантических структур слов-синонимов (ЯС-00: 137); Языковое сознание (ЯС-00: 145-146); Моделирование литературоведческого дискурса (ЯС-00: 158-159); Текстообразующая функция глаголов мышления в процессе формирования новых знаний (ЯС-00: 160-161); Архитектоника системы «Текст ↔ среда» (ЯС-00: 163-164); Эмоциональность слова как единицы лексикона (ЯС-00: 166-167); Извлечение знаний из текста как результат его осмысления (ЯС-00: 170-171); К определению функции слов – названий эмоций (ЯС-00: 184); О некоторых подходах к изучению природы паралингвистической коммуникации (ЯС-00: 193-196); Типология языковых ревилентов национально-культурного сознания (ЯС-00: 196); Универсальное, национальное, индивидуальное в цветовой символике звука (ЯС-00: 197); Когнитивная основа ролевого вокатива (ЯС-00: 201-202); Библиотерапевтический дискурс и его структура (ЯС-00: 209-210); К построению стратегической модели идентификации слова (ЯС-00: 216); Знаковый координатор сознаний (ЯС-00: 222-223); Текст как функциональная среда синтаксической конструкции (к проблеме фокуса эмпатии) (ЯС-00: 223-224); Концепты прецедентных текстов в языковом сознании (ЯС-00: 227-228); Концепты – предмет исследования какой науки? (ЯС-00: 239-240); Этнопсихолингвистика и фольклор (ЯС-00: 252-253); Текст как феномен языкового сознания (ЯС-00: 273-274); Текст как способ экспликации эмоциональности языкового сознания (ЯС-00: 274-275); Политический нарратив как образ мира политики (ЯС-00: 276-277); Принципы отбора стимулов для изучения этнокультурной специфики тематической группы «человек» (на материале русского и немецкого языков) (ЯС-00: 278-280).
В-третьих, это план конкретно-абстрактного, т.е. процессуальные, динамические, деятельностные аспекты психолингвистических реалий на уровне языка, на уровне его сущности (именно с этим, динамическим аспектом психолингвистических реалий связывается нами распространенный в психолингвистических исследованиях термин «овнешнение», фиксирующий сам момент перехода языка в речь), ср.:
Наблюдения над умениями школьников создавать письменные микротексты: (на материале сочинений 6-ого/7-ого классов в болгарской средней школе) (ЯС-00: 10-11); Языковое сознание и его проявление в категориальных значениях при проведении психолингвистических экспериментов определенного типа (ЯС-00: 33); Переключение с одной ситуации на другую в процессе понимания шутки (ЯС-00: 39-40); Влияние ассоциативных и семантических связей на эффект прайминга (ЯС-00: 60-61); Возможности ассоциативного метода при изучении эмоциональной лексики (ЯС-00: 66-67); Структура объективных категорий (по результатам эксперимента по методике свободного перечисления) (ЯС-00: 67); Опыт использования АЭ для описания опорных элементов ассоциативной «сети» художественного текста (ЯС-00: 73-74); Роль генерализации в децентрации ребенка (психолингвистический аспект) (ЯС-00: 78-79); Стратегии ассоциирования с опорой на экспонент слова (ЯС-00: 79-80); К вопросу о структуре языкового сознания билингвов (ЯС-00: 100-101); Овнешнение образов сознания русских и французов (ЯС-00: 100-101); Национально-культурная специфика языкового сознания билингвов (ЯС-00: 113-114); О психолингвистическом подходе к стереотипу (ЯС-00: 135-136); Категориальные нормы как многомерный инструмент изучения динамики когнитивного опыта (ЯС-00: 151-152); Усвоение лексики в парадигме живого знания (ЯС-00: 154); Взаимодействие внеязыкового и языкового сознания в акте речевой деятельности (ЯС-00: 155-156); Принципы подхода к ассоциативному исследованию повторяемости (ЯС-00: 181); Языковое сознание билингвов (учебный билингвизм) (ЯС-00: 190-191); Об ассоциативном эксперименте при исследовании лексико-семантического поля (ЯС-00: 208-209); Система речевых профилей как средство формального описания текста (ЯС-00: 211-212); Элиминирование русских интраязыковых лакун как способ отображения языкового сознания автора и читателей художественного текста (ЯС-00: 213-214); Фонологизация шумов русскоязычными носителями (ЯС-00: 221-222); О возможности сочетания когнитивного анализа рекламных текстов с психолингвистическим (ЯС-00: 230-231); Ассоциативное распределение: ресурсы тестирования языковой компетенции (ЯС-00: 231-232); Теоретические основы изучения текстов-пересказов, создаваемых учащимися с недоразвитием речи (ЯС-00: 245); Психолингвистическая характеристика текстового сообщения у детей с нарушениями темпо-ритмической организации устной речи (ЯС-00: 257-258); Ассоциативный эксперимент с компьютерной лексикой на русском и французском языках (ЯС-00: 259-260); Инструментальные средства для сопоставительного анализа ассоциативных словарей разных языков (ЯС-00: 267); Управление формированием образов сознания в речевом общении с помощью метатекстовых средств (ЯС-00: 272-273); Психологическая модель конструирования вербального образа (ЯС-00: 281-282).
В-четвертых, это план особенного, т.е. функциональные формы и функциональные связи психолингвистических реалий на уровне языка как развитого предмета в собственном смысле слова, ср.:
Развитие местоименных средств номинации адресата в языковом сознании немцев и англичан (ЯС-00: 27-28); Психолингвистические аспекты преобразования языковой картины мира (в текстах, созданных представителями замкнутых групп тоталитарного типа) (ЯС-00: 55-56); Идеографический словарь ненормативной лексики как способ фиксации языкового сознания (ЯС-00: 72); Научный текст как средство формирования когнитивно-эстетической картины мира (к вопросу о «риторике науки») (ЯС-00: 92-93); Социальные метафоры как образы сознания постсоветской языковой личности (ЯС-00: 120-121); Роль научного текста в формировании специальных знаний (ЯС-00: 126); К вопросу об использовании каламбура в рекламных текстах (ЯС-00: 141); Коннотации названий лиц по национальности (ЯС-00: 198-200); Полисемия в ассоциативном тезаурусе (ЯС-00: 214-215); Национально-специфические особенности французского и английского делового письма (ЯС-00: 286-287).
В-пятых, это план единичного, т.е. идиостилевые аспекты психолингвистических реалий на уровне языка (правда, он представлен всего лишь одним докладом), ср.: Феномен Андрея Макина: Ключ к проблеме билингвизма? (ЯС-00: 94-95).
Так же, как и вообще в лингвистике, определяющим для психолингвистов оказывается уровень речи, уровень явления языка и языковых средств, уровень речевой реальности как того, во что язык в собственном смысле слова превращается. Ведущей на этом уровне оказывается определяющая рефлексия.
Какие основные аспекты психолингвистики на уровне речи, на уровне явления языка, его особенного, отражены в материалах симпозиума?
Во-первых, это план всеобщего, т.е. генетические аспекты психолингвистических реалий на уровне речи. В материалах симпозиума отражены как фило-, так и онтогенетические аспекты становления и существования речи и речевых средств (неслучайным, в частности, выглядит обращение психолингвистов к материалу фольклора), ср.:
Об отражении особенностей языкового и мифопоэтического мышления в заговорном тексте (ЯС-00: 46-47); Этносемантика зоосемизмов в составе казахских пословиц и поговорок (ЯС-00: 112-113); Вербальная агрессия в русском и французском военном фольклоре (ЯС-00: 132); Исследование речи женщин на различных этапах репродуктивного цикла (ЯС-00: 156-157); Возрастные и индивидуальные особенности внешнеречевой фиксации наблюдаемых объектов (ЯС-00: 236-237); Текстовая, стиховая реализация заговора (ЯС-00: 251).
Во-вторых, это план общего, т.е. логико-структурные аспекты психолингвистических реалий на уровне речи. В материалах симпозиума отражены поиски психолингвистов в области определения основы существования противоположностей на уровне материальной реальности, построения знаковой модели изучения языка, в области разработки критериев выделения самого факта изучаемого явления, ср.:
Прецедентная ситуация в языковом сознании и ее актуализация в речи (ЯС-00: 69-70); О соотношении письменной, устной и письменно-устной форм речи (представления психолингвистов) (ЯС-00: 116-117); Гипертекстовое производство свода лексики русского языка на основе новых информационных технологий как актуальный процесс интерактивного управления формированием новых лексикографических знаний в виде открытой системы с адекватным представлением во всемирной компьютерной системе Internet (ЯС-00: 140); Категориальный уровень семантической структуры пословицы (ЯС-00: 149-150).
В-третьих, это план конкретно-абстрактного, т.е. процессуальные, динамические, деятельностные, статистические аспекты психолингвистических реалий на уровне речевой реальности, ср.:
Диалогическая речь заикающихся детей (ЯС-00: 15-16); Особенности текстовых сообщений учащихся с недоразвитием речи (ЯС-00: 22); Психологическое содержание речи ребенка 3-5 лет (ЯС-00: 26-27); К проблеме устного перевода в состоянии эмоционального напряжения (ЯС-00: 30); Универсальные и национально специфические признаки детской звучащей речи в русском и испанском языках (ЯС-00: 45-46); Самоисправления в детской речи (ЯС-00: 57); Нестандартные художественные тексты, их особенности и возможности исследования (ЯС-00: 58-59); О возможности установления некоторых психологических особенностей автора анонимного текста (ЯС-00: 83-84); Фоносемантические аспекты идиолекта (ЯС-00: 86-87); Эмоционально-смысловая доминанта художественного текста и особенности его структуры (ЯС-00: 127-128); Парадигматический и синтагматический аспекты анафонии русских народных сказок (ЯС-00: 142-143); Обновление лексического пласта в языковом сознании немцев (реалии объединенной Германии) (ЯС-00: 165-166); Проявление гендерных особенностей в письменной речи (ЯС-00: 177); Синтагматические аспекты фоники стиха (на материале пушкинских черновиков) (ЯС-00: 260-261); Специфика анализа данных при исследовании изменения эмоционального состояния говорящего в криминалистической экспертизе (ЯС-00: 262-263).
В-четвертых, это план особенного, т.е. функциональные аспекты психолингвистических реалий на уровне речи как явления языка в его материальной данности, ср.:
Патопсихологический анализ религиозных миссионерских текстов (ЯС-00: 28-30); Текст как процесс формирования образов сознания: Прагматический аспект (на материале языка Ф.М.Достоевского) (ЯС-00: 49-50); Тоталитарное языковое сознание: Лингвориторический аспект (ЯС-00: 52-53); Персонифицирующий эффект в специально-ориентированных текстах (ЯС-00: 111-112); Вербальные признаки неискренности (ЯС-00: 130-131); Идентификация личности с помощью стиля языка/речи (ЯС-00: 138); Исследование механизмов персуазии в политической прессе (ЯС-00: 141-142); Психолингвистические свойства рекламных текстов в петербургских изданиях (ЯС-00: 143-144); Характеристики вокализаций, генерируемых детьми в разных функциональных состояниях, на протяжении первого года жизни (ЯС-00: 144-145); Речевые различия у будущих матерей с адекватным и отвергающим отношением к ребенку (ЯС-00: 157-158); Речевые проявления агрессивности в тексте (ЯС-00: 162-163); Формы обращения к женщине в казахской языковой среде (ЯС-00: 167); О методиках оценки эффективности коммерческого наименования (ЯС-00: 172); Фонопрагматические средства языка (ЯС-00: 200-201); Ассоциативные потенции слова в поэтическом тексте (ЯС-00: 202-203); Психолингвистические особенности политических текстов (ЯС-00: 205); Семантические трансформации при пересказе (патопсихолингвистический подход) (ЯС-00: 217-219); Сценарии художественных текстов как отражение образов сознания (на примере любовных романов) (ЯС-00: 219-220); Образные ассоциации как средство овнешнения чувства «любовь» (на материале песенной поэзии Жака Бреля) (ЯС-00: 243-244); Значимость авторской оценки в понимании глубинного смысла произведений А.П.Чехова (ЯС-00: 266-267); Отражение черт немецкого языкового сознания в Библии Мартина Лютера (ЯС-00: 285).
Так же, как и вообще в лингвистике, исключительным для психолингвистов оказывается уровень коммуникации, уровень действительности языка и языковых средств. Ведущей на этом уровне оказывается исключающая рефлексия (на уровне коммуникации исследователь выходит в план уникально-неповторимой встречи двух и более коммуницирующих личностей, т.е. переходит на качественно иной уровень).
Какие основные аспекты психолингвистики на уровне коммуникации, на уровне действительности языка, его единичного, на уровне актуально наличного бытия языка отражены в материалах симпозиума?
Во-первых, это план всеобщего, т.е. генетические аспекты психолингвистических реалий на уровне коммуникации. В материалах симпозиума отражены как фило-, так и онтогенетические аспекты становления и существования коммуникации и коммуникативных средств (неслучайным, в частности, выглядит обращение психолингвистов к социо- и нациокультурным аспектам коммуникации, к проблемам восприятия и самовосприятия), ср.:
Некоторые вопросы формирования вторичной этнокультурной идентификации (ЯС-00: 17-18); Развитие когнитивных предпосылок появления речевого высказывания у детей с задержкой речевого развития (ЯС-00: 56-57); Толерантность как важное условие межкультурной коммуникации (ЯС-00: 77-78); Этнические стереотипы в процессе идентификации личности (ЯС-00: 104-105); Реконструкция этнического «портрета» и «автопортрета» (ЯС-00: 150-151); Эмоционально-экспрессивные значения высказывания как отражение языкового сознания и культуры (ЯС-00: 153); К проблеме межкультурной коммуникации (ЯС-00: 226-227); Психопоэтика межкультурного пространства (ЯС-00: 247); Проявление культурно обусловленных сценариев в речевом поведении представителей разных культур (ЯС-00: 268-270); Диахронические изменения стратегий вежливости в коммуникативном поведении англичан (ЯС-00: 275-276).
Во-вторых, это план общего, т.е. логико-структурные аспекты психолингвистических реалий на уровне коммуникации, ср.:
Изучение переводческих проблем на основе анализа культурных концептов (ЯС-00: 23); Основа понимания инокультурного текста (ЯС-00: 38-39); Модель коммуникативного поведения первоклассника (ЯС-00: 138-139); Перевод: диалог и конфликт сознания (ЯС-00: 135-136); Языковое сознание профессионала (ЯС-00: 261-262).
В-третьих, это план конкретно-абстрактного, т.е. процессуальные, динамические, деятельностные, статистические аспекты психолингвистических реалий на уровне коммуникации, ср.:
Восприятие и понимание экспрессивно-прагматичнеского содержания текста младшими школьниками с церебральным параличом (ЯС-00: 21); Иностранное слово в языковом сознании носителя русского языка (экспериментальное исследование) (ЯС-00: 53-54); Возрастные и индивидуальные особенности внешнеречевой фиксации наблюдаемых объектов (ЯС-00: 236-237); Личностное сознание реципиента и адекватность понимания текстов (ЯС-00: 237-238); Формирование клиентоориентированного языкового сознания (ЯС-00: 280).
В-четвертых, это план особенного, т.е. функциональные аспекты психолингвистических реалий на уровне коммуникации как действительности языка (существенными оказываются прагматические, стилистические, социолингвистические и риторические аспекты), ср.:
К вопросу о понимании художественного текста (ЯС-00: 12); Учет стилевой триадичности учебного текста в интересах управления формированием предметных знаний у иностранцев первокурсников (ЯС-00: 43-44); Русские глазами юаровцев: Вопросы моделирования русской национальной личности и обучения русскому языку как иностранному (ЯС-00: 58); Возможность психологического анализа имени, выбранного для виртуального общения (ЯС-00: 84-85); Перцептивные эталоны и процедурные знания: опыт экспериментального исследования (ЯС-00: 95-97); Формирование культуроведческих знаний при работе над актуальным текстом у студентов-нефилологов (ЯС-00: 106); Языковое сознание как основа формирования профессионального лингвистического мышления в процессе подготовки преподавателей иностранного языка (ЯС-00: 125-126); Неосознаваемые преморбидные словесные ассоциации при использовании прямых методов в восстановительном обучении больных с афазией (ЯС-00: 136-137); Пути развития языкового сознания личности в условиях театрального любительского объединения (ЯС-00: 187-188); Моделирование программы обучения чтению при коррекции некоторых речевых нарушений (ЯС-00: 204); Формирование профессионального сознания актера и режиссера (ЯС-00: 234-236); Ирония и сарказм как неотъемлемая часть английской культуры и их когнитивная значимость в преподавании английского языка и практике межкультурного общения (ЯС-00: 258); Речевая деятельность как диалог культур в процессе обучения иностранному языку (ЯС-00: 277-278).
Момент единичного, или уникально-неповторимого в психолингвистических реалиях на уровне коммуникации, в тезисах Симпозиума не мог быть отражен по определению, поскольку в его качестве выступает восприятие этого праздника психолингвистики тем или иным его участником (или неучастником).
В итоге вырисовывается таблица № 1.
Из таблицы № 1 следует, что в центре внимания психолингвистов, как и у лингвистов вообще, находится система языка, затем – по убыванию – те или иные особенности мышления, речи, коммуникации. В то же время вполне наглядно выступает такая особенность сегодняшней психолингвистики, как нелюбовь к конкретному человеку (с его именем и фамилией), к идиостилевым особенностям языкового мышления.
Табл. № 1
|
|
Всеобщее
|
Общее
|
Конкретно-абстрактное
|
Особенное
|
Единичное
|
Итого
|
|
Мышление
|
11
|
20
|
19
|
13
|
–
|
63
|
|
Язык
|
41
|
48
|
30
|
10
|
1
|
130
|
|
Речь
|
6
|
4
|
15
|
21
|
–
|
46
|
|
Коммуникация
|
10
|
5
|
5
|
13
|
–
|
33
|
|
Итого:
|
68
|
77
|
69
|
57
|
1
|
272
|
Основным мотивом настоящей статьи, как нетрудно убедиться, является стремление показать, что универсальная схема научного исследования (или, что одно и то же, субстратная методология, вариант которой был предложен проф. А.А.Гагаевым) может стать удобным средством обобщения, синтезирующего анализа тех плодотворных идей, которые разрабатываются и были высказаны на прошедшем симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации.
Автору статьи было приятно обнаружить в тезисах Симпозиума звучащую как топик, как общее место фразу «Языковая личность выступает в четырех своих ипостасях: как личность мыслительная, языковая, речевая, коммуникативная» (ЯС-00: 42). Дело не столько в том, что подобное убеждение мы высказали раньше (см.: А.В.Пузырев 1995: 69), сколько в том, что звучащая как общее место, эта фраза может рассматриваться как своего рода начало прецедентности системного (четырехуровневого) подхода к лингвистическим и психолингвистическим реалиям. Если же учесть, что русское языковое мышление в большей степени (нежели чем, например, у испанцев – см.: ЯС-00: 283) ориентируется на прецедентные тексты (и это объективная характеристика своего рода «коллективности» русского языкового мышления), то становится возможным предположить, что коллективное русское языковое мышление (вначале – психолингвистов) постепенно сдвигается в сторону предпочтения целостно-системных подходов к реальности.
Цитируемая литература
Гагаев А.А. Теория и методология субстратного подхода в материалистической диалектике. – Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1991. – 308 с.; вкл.
Краткая философская энциклопедия. – М.: Изд. группа «Прогресс» – «Энциклопедия», 1994. – 576 с.
Парандовский Я. Алхимия слова. Олимпийский диск: Сборник / Пер. c польского. – М.: Прогресс, 1982. – 528 с.
Пузырев А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. – М.; Пенза: Ин-т языкознания РАН; ПГПУ им. В.Г.Белинского, 1995. – 378 с.
Пузырев А.В. Анаграммы Ф. де Соссюра: языковое сознание, языковое подсознание и языковая личность // Психолингвистика и межкультурное взаимопонимание: Тезисы докладов X Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, 3-6 июня 1991 года). М., 1991. С. 244-246. – (В надзаг.: Академия Наук СССР; Институт языкознания).
Тарасов Е.Ф. Языковое сознание – перспективы исследования: (предисловие) // Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 1-3 июня 2000 г. /Редактор Е.Ф.Тарасов. М., 2000. С. 3-4.
Философский энциклопедический словарь / Гл. ред.: Л.Ф.Ильичев, П.Н.Федосеев, С.М.Ковалёв, В.Г.Панов. – М.: Сов. энциклопедия, 1983. – 840 с.
Юрченко В.С. Космический синтаксис: бог, человек, слово. – Саратов: СГПУ им. К.А. Федина, 1992.
Языковое сознание: содержание и функционирование. XIII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 1-3 июня 2000 г. / Редактор Е.Ф.Тарасов. – М.: Ин-т языкознания РАН; Моск. гос. лингвистический ун-т, 2000. 288 с.
Якобсон Р.О. К языковедческой проблематике сознания и бессознательности // Бессознательное: Природа, функции, методы исследования. Т. 3. Тбилиси: Мецниереба, 1978. С. 156-167.