Аннотация. В статье формулируется вывод о том, что язык оказывается формой формы физиологии, что язык человека тесно связан с его здоровьем. Этот вывод основывается, с одной стороны, на выводе А.Ф.Корниенко о том, что психика есть форма физиологии. С другой стороны, вывод базируется на выделении автором статьи пяти ступеней сущности языка: 1) уровень мышления как уровень бытия языка; 2) уровень языка в собственном смысле этого слова как уровень сущности языка; 3) уровень психофизиологии как уровень необходимости языка; 4) уровень речи как уровень явления языка, его материальной реальности; 5) уровень общения, коммуникации как уровень действительности языка.

Ключевые слова: язык, здоровье, психика, (психо)физиология, форма и содержание, А.Ф.Корниенко, языковые элементы и языковые единицы.

В качестве исходных в нашей статье используются безупречно обоснованные А.Ф.Корниенко тезисы о том, что:

1) психика является свойством мозга, которое обеспечивает организму возможность получения знаний не об объективной действительности как таковой, а о ближайшем будущем этой действительности;

2) психические процессы являются формой организации физиологических процессов и протекают одновременно (параллельно) с процессами физиологическими;

3) психические процессы, служа формой организации материально протекающих физиологических процессов, являются нематериальными и представляют собой специфический нейродинамический код (нейрофизиологический эквивалент или субъективный образ) отражаемой ситуации [3, с. 125-131; 5, с. 313-322; 6, с. 14-19].

Но если психика – форма физиологии, то очевидно, что проблемы физического здоровья – суть проблемы качественной (или не очень качественной) психической организации индивида. В этом уже заключается наиболее общее решение проблемы.

Независимо от А.Ф.Корниенко, несколько ранее или одновременно с ним, мы сформулировали вывод, что в качестве одной из ступеней сущности языка следует выделять уровень психофизиологии, что в целом следует различать пять ступеней сущности языка:

1) уровень мышления как уровень бытия языка;

2) уровень языка в собственном смысле этого слова как уровень сущности языка;

3) уровень психофизиологии как уровень необходимости языка;

4) уровень речи как уровень явления языка, его материальной реальности;

5) уровень общения, коммуникации как уровень действительности языка [9; 10; 11; 12].

Психофизиологический аспект языковых средств (на примере анафонúи) нами выделялся ещё в 1995-м году [7, с. 48, 55-60], но в качестве самостоятельной ступени сущности языка был выделен только в 2006-м году [10].

Заметим попутно, что понятие общения является родовым понятием для понятия коммуникация, поскольку в общение, наряду с коммуникацией, входят также квази- и псевдокоммуникация [7, с. 32-33; см. также форзац указанной монографии].

Мышление в такой постановке вопроса соотносится с психофизиологией как онтологические понятия бытие и необходимость: если мышление есть вообще, то оно необходимо и неизбежно сопровождается определёнными психофизиологическими процессами.

При использовании понятия мышление мы должны помнить о необходимости разграничивать мышление как особый вид познавательного психического процесса, обеспечивающего понимание, и мышление как особый вид деятельности (мыслительной деятельности), направленной на достижение понимания. Иными словами, в рамках используемой нами методологии мы должны помнить о необходимости разграничивать логико-структурный и динамический аспекты подходов к мышлению [см. также: 4, с. 7 и др.].

Но если психика есть не что иное, как форма физиологии, то логически бесспорным представляется суждение о том, что мышление как особый вид познавательного психического процесса тоже является одной из форм физиологических процессов. В этом смысле широко распространённые сегодня утверждения о том, что физиология (=здоровье) чрезвычайно зависит от характера человеческого мышления, представляются методологически бесспорными.

Понятия мышление и язык соотносятся друг с другом как бытие и сущность (в логическом аспекте как всеобщее и общее). Общим местом, своего рода топиком для многих логиков и лингвистов является положение о том, что язык является формой мышления (точнее – одной из форм мышления). Ср.: «Язык является необходимым условием возникновения мышления, формой его существования и способом функционирования»; «Формальная логика – это наука об общих структурах правильного мышления в его языковой форме, раскрывающая лежащие в его основе закономерности» и т.п. К. Маркс, например, называл язык «непосредственной действительностью мысли».

Но если язык – это форма (одна из форм) мышления, а мышление – это форма (одна из форм) физиологии, то язык оказывается формой формы физиологии. Поэтому утверждение: «язык это форма формы физиологии» – дедуктивно представляется совершенно справедливым.

Принципиально важным представляется уточнить, во-первых, понятие формы и, во-вторых, в какой-то степени детализировать представление о том, что язык оказывается формой формы физиологии.

Что касается понятия форма, то оно как философская категория неразрывно связано с категорией содержание. В этой паре: содержание и форма – первое понятие (содержание) представляет собой единство всех составных элементов объекта, его свойств, внутренних процессов, связей, противоречий и тенденций, тогда как понятие форма означает внутреннюю организацию содержания. Можно даже сказать, что форма и содержание соотносятся друг с другом в качестве способа организации вещи и собственно материала, из которого данная вещь состоит.

Возвращаясь к идее о том, что мышление является формой (одной из форм) физиологии, мы должны признать, что мышление оказывается способом (одним из способов) организации физиологических процессов. Этот способ организации физиологических процессов (мышление), в свою очередь, испытывает влияние языковой формы, в которой мышление осуществляется. В этом, методологическом смысле общеизвестная гипотеза Сепира-Уорфа (гипотеза лингвистической относительности), согласно которой язык определяет (или влияет на) мышление (см. напр.: [2]), оказывается безупречной.

Важно, однако, постоянно иметь в виду известное суждение И.А.Бодуэна де Куртене: «В науках, основанных на фактах, нужно всегда помнить высказывание Герцена: «Мелочь-то, мелочь-то надобно обсудить, да понять; а крупное само даётся» [1, с. 181]. Необходимо обсудить «мелочь» при рассмотрении тезиса, согласно которому язык является формой формы физиологии.

В силу ограниченности рамок статьи зададимся всего лишь одним вопросом – чтó именно в языке наиболее тесно связано с функционированием физиологии человека? Языковые элементы или языковые единицы?

Здесь не обойтись без уточнения самих используемых понятий – языковые элементы и языковые единицы. Напомним, что языковые элементы, в отличие от языковых единиц, не обладают самостоятельностью, не обладают всеми свойствами целого, всеми свойствами языка. К языковым элементам нами относится фонема, морфема, слово и непредикативное словосочетание; к языковым единицам – предложение, сложное синтаксическое целое, текст [7; 8; 9 и др.].

Практика психотерапии показывает, что союз «или» (языковые элементы или языковые единицы) ставить всё-таки неправомерно. Проблемы физиологии, здоровья (и шире – характер судьбы) связаны и с используемыми элементами языка, и с характером используемых языковых единиц. Достаточно много примеров подобного рода приводится в книге Э.А.Цветкова «Психология пророчества» [14].

В данной статье ограничимся любопытным примером связи слова со здоровьем, приведённым М.И.Пыляевым в его книге «Замечательные чудаки и оригиналы» [13, с. 488]. В этой книге рассказывается, в частности, о некоем «великом угоднике Божьем» Фёдоре Кузьмиче.

«…Местный священник, не видя его у себя на духу, первое время относился к нему очень недружелюбно, предостерегая крестьян и советуя им держаться подальше от старца-раскольника. Однажды, выведенный из терпения хладнокровием и упорством, с которым Федор Кузьмич отказывался принять от него причастие, священник назвал его при всем народе безбожником. В тот же день священник этот почувствовал себя очень плохо и к вечеру слег в постель. Призванный из Ачинска врач объявил его безнадежным. Тогда, по совету односельчан, семейство священника обратилось к Федору Кузьмичу и со слезами стало просить его помочь их горю. Старец, осмотрев больного, сделал ему строгое внушение, как нужно относиться к людям, которые никому не делают никакого зла, и как осторожно следует делать заключения и произносить над людьми приговоры, и объявил, что больной скоро поправится. Через несколько времени ему действительно сделалось лучше, и старец приобрел в нем с того времени искреннего почитателя».

Цитируемая литература

1. Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию: В 2-х т. Т. I. – М.: АН СССР, 1963. 349 с.

2. Бурас М., Кронгауз М. Жизнь и судьба гипотезы лингвистической относительности. – Наука и жизнь. 2011. № 8.

3. Корниенко А.Ф. Психофизиологическая проблема и ее решение //Вестник ТГГПУ. – 2007. – № 8. – С.125-131.

4. Корниенко А.Ф. Психика и сознание: возникновение и развитие. – Казань: Изд-во "Печать-Сервис-XXI век", 2010. 374 с.: ил.

5. Корниенко А.Ф. Психофизиологическая проблема и варианты ее решения. – Вестник ТГГПУ. – 2011а. – № 1 (23). – С. 313-322.

6. Корниенко А.Ф. Психофизиологическая проблема в свете нового понимания сущности психики. – В кн.: III Международная научная конф. «Актуальные аспекты современной психофизиологии» : Сб. научных трудов (Санкт-Петербург, 22 августа 2011 г.) /Сост. и отв. ред. О.С. Булгакова. СПб.: НПЦ ПСН, 2011б. С. 14-19.

7. Пузырёв А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. – М.; Пенза: Ин-т языкознания РАН, ПГПУ им. В.Г.Белинского, 1995. 378 с.

8. Пузырёв А.В. Элементы и единицы русского языкового мышления, русского языка, русской речи и коммуникации и «нуль» в курсе «Современный русский язык». – В кн.: Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: 3-я Всероссийская Школа молодых лингвистов (Пенза, 23-27 марта 1999 г.). Материалы. М.; Пенза: Ин-т языкознания РАН; ПГПУ им. В.Г.Белинского, 1999. С. 13-28.

9. Пузырёв А.В. Элементы и единицы мышления, языка, речи и коммуникации // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Межвуз. сборник научных трудов. Саратов : Изд-во Саратовского пед. ин-та, 2000. С. 95-101.

10. Пузырёв А.В. Языковая личность, текст и дискурс: методологические аспекты // Языковая личность – текст – дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования. Материалы международной научной конференции: в 2-х ч. – Ч. 1. – Самара : изд-во «Самарский университет», 2006. С. 19-25.

11. Пузырёв А.В. О плодотворности разграничения анализа по элементам и анализа по единицам // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты. Материалы YII-ой Международной научной конференции (Ульяновск, 16-19 мая 2007 г.) / Отв. ред. проф. А.В.Пузырёв. – М.; Ульяновск: Институт языкознания РАН; Ульяновский государственный университет, 2007. – С. 116-120.

12. Пузырёв А.В. О системном подходе в лингвистике : учебное пособие для студентов филологических специальностей. – М. : ВНИИгеосистем, 2014. 520 с. (серия «Библиотека духовной культуры», вып. 47).

13. Пыляев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы: Истории и анекдоты. – М. : И.В.Захаров, 2001. 495 с.

14. Цветков Э.А. Психология пророчества. – М. : Астрель, АСТ, 2006, [7] с.

PhD A.V.Puzyrev

Language as a form of physiology form and problems of health

Annotation. The following article contains the conclusion that language is a form of form of physiology and closely connected with a man’s health. On the one hand the conclusion is based on A.F.Kornienko’s conclusion that mentality is a form of physiology.  On the other hand the conclusion is based on the author’s differentiation of five levels of language essences: 1) the level of thinking as the level of language existence; 2) the level of language proper as the level of language essence; 3) the level of psychophysiology as the level of language necessity; 4) the level of speech as the level of language phenomenon, its material reality; 5) the level of communication as the level of language actuality.

Key words: language, health, mentality, psychophysiology, form and substance, A.F.Kornienko, language elements and language units.