УСТАНОВКИ Л.Н.ТОЛСТОГО ФИЗИЧЕСКОГО И ЛИЧНОСТНОГО УРОВНЕЙ
(совм. со студ. М.А.Андреенко, М.С.Резеповой)
Статья посвящена физическим и личностным установкам Л.Н.Толстого. Изложению материала, вынесенного в заголовок статьи, следует предпослать два замечания. Во-первых, в работе нами используется пирамида установок, включающая семь иерархически расположенных уровней, см. рис. 1 [А.В.Пузырёв, 2015, с. 14]:
Рис. 1 – Иерархия уровней установок
Во-вторых, и в этом заключается известная новизна исследования, на основе использования словарей антонимов русского языка нами формулируются конструктивные и деструктивные качества личности, соответствующие физическому и личностному уровням установок (аттитюдов). Использование словарей антонимов русского языка позволяет дать обильный материал для группирования социальных качеств личности по соответствующим уровням установок [Л.А.Введенская, 2003; Л.А.Введенская, 2010; М.Р.Львов, 1984].
Все исследователи сходятся на том, что самым важным периодом для формирования личности (и её установок) является начало жизни, с момента рождения до 1,5 – 2 лет. Именно в это время закладывается базовое доверие к окружающему миру или, напротив, глубокое недоверие к нему. Младенчество – это сензитивный период для формирования установок физического уровня – жить или умереть. «Ребёнку должно быть сообщено основное чувство, что мир хорош» [Б.Ливехуд, 2000, с. 145]. С одной стороны, «ребёнок вначале не выделяет даже своего тела из окружающего мира вещей», а с другой, «у ребёнка уже на 2-м мес. появляются далее всё развивающиеся и усложняющиеся специфические реакции социального характера (на человеческий голос, на выражение человеческого лица), активный поиск контакта с другим человеком…» [Л.С.Выготский, 1984, с. 305, 316-317]. Как формулирует Э.Эриксон, именно в это время, время младенчества, закладывается фундаментальное стремление к жизни или стремление к смерти [см.: Л.Д.Столяренко, 2000, с. 120]. Постоянное общение с матерью является главным фактором формирования установок жизнеутверждающего или разрушительного характера. Базовое доверие к миру проявляется в лёгкости кормления, хорошем сне ребёнка, нормальной работе кишечника, умении ребёнка ждать мать. Если же мать тревожна, невротична, а обстановка в семье напряжена и ребёнку не уделяют достаточного внимания, то формируется базовое недоверие к миру, устойчивый пессимизм, а психическое развитие ребёнка резко замедляется.
Именно в это время, по нашему мнению, формируются следующие качества личности (см. табл. 1):
Табл. 1 – Признаки установок физического уровня
Физические установки |
|
Жить |
Умереть |
1) доверяющий миру, сильный |
1) не доверяющий миру, слабый |
2) оптимистичный, весёлый, жизнерадостный |
2) пессимистичный, грустный, тяжёлый |
3) Характеризующийся избытком энергии, энергичный, резвый, жизнерадостный |
3) характеризующийся недостатком (энергии), неэнергичный, безжизненный, вялый |
4) живой, здоровый (обладающий здоровьем), нормальный, плодовитый, многодетный, долго живший |
4) мёртвый, больной (страдающий какой-либо болезнью), болезненный, некрасивый, бесплодный, малодетный, мало живший |
5) красивый |
5) уродливый, безобразный |
Указанные качества проявляются не сразу после рождения, они именно закладываются, некоторые из них проявятся уже в зрелом или даже преклонном возрасте (например, различия в продолжительности жизни, количестве детей и др.).
О чём свидетельствуют материалы биографии Л.Н.Толстого? Они однозначно свидетельствуют о том, что Л.Н. Толстой в возрасте до 2 лет сформировал психологическую установку «жить».
На формирование базовой психологической установки «жить и радоваться полноте жизни» повлияла, в первую очередь, сильная любовь родственников к маленькому Льву Толстому, и прежде всего матери.
«Мне говорили, что маменька очень любила меня и называла: мой маленький Вениамин» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 424]. Имя мальчику мать дала в память о ее возлюбленном, который умер перед самой свадьбой. Вероятно, тёплые чувства к нему Мария Николаевна перенесла на своего сына. Но есть основания предполагать, что в браке она была счастлива: «Жизнь моей матери в семье отца, как я могу заключить по письмам и рассказам, была очень счастливая и хорошая… Жизнь эта была очень полна и украшена любовью всех к ней и её ко всем, жившим с ней» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 426]; «Жизнь моей матери проходила в занятиях с детьми, вечерних чтения вслух романов… Все были здоровы, веселы, дружны…» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 427].
С большой любовью к Льву Толстому относился его отец. Об отце Толстой пишет: «Он был не только не жесток, но скорее добр…так что в то время я никогда не слыхал о телесных наказаниях» [см.: К.Н.Ломунов, 1984, с. 13]. О большой любви отца к Лёвушке свидетельствуют и более поздние биографические материалы: «Помню его в кабинете…, где он с трубкой сидел на кожаном диване и ласкал нас и иногда, к великой радости нашей, пускал к себе за спину на кожаный диван… Помню, как он приходил к нам вниз и рисовал картинки, которые казались нам верхом совершенства» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 430].
Очень тёплым было отношение к Льву Толстому его бабушки со стороны отца, а также тетушек Т.А.Ергольской и А.И.Остен-Сакен. «Отца бабушка страстно любила и нас, внуков, забавляясь с нами…» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 433].
О своей тётушке Т.А.Ергольской Толстой вспоминал: «Чувствовалось, что она и нас любила за него (отца. – А.П.), через него и всех любила, потому что вся жизнь её была любовь» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 441]; «…Ещё в детстве она научила меня духовному наслаждению любви. Она не словами учила меня этому, а всем своим существом заражала меня любовью. Я видел, чувствовал, как хорошо ей было любить, и понял счастье любви» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 442].
И тётушка Александра Ильинична Остен-Сакен «была всегда одинаково ласкова и добра точно так же со всеми важными мужчинами и дамами, как и с монахинями, странниками и странницами» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 438]; «То религиозное чувство, которое наполняло её душу, очевидно, было так важно для неё, было до такой степени выше всего остального, что она не могла сердиться, огорчаться чем-нибудь, не могла приписывать мирским делам ту важность, которая им обыкновенно приписывается» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 438-439].
И отношения между детьми в семье Толстых были на редкость тёплыми и искренними. «Выражалось это чувство вот как: мы, в особенности я с Митенькой и девочками, садились под стулья как можно теснее друг к другу. Стулья завешивали подушками и говорили, что мы муравейные братья, и при этом испытывали особенную нежность друг к другу. Иногда эта нежность переходила в ласку, гладить друг друга, прижиматься друг к другу. Но это было редко. И мы сами чувствовали, что это не то, и тотчас же останавливались… Иногда мы под стульями разговаривали о том, что и кого кто любит, что нужно для счастья, как мы будем жить и всех любить» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 472-473].
И эта абсолютная, безусловная любовь, окружавшая маленького Лёвушку Толстого (его и взрослым в семье называли «Лёв Николаевич»), стала главной причиной окружавшего его всю жизнь «кольца безопасности и благосостояния». Об этом чудесном «кольце» очень хорошо написал Максимилиан Волошин.
Какие бы воспоминания современников мы ни приводили, все они свидетельствуют о том, что мальчик воспитывался в атмосфере всеобщей любви, что и позволило ему в самом раннем детстве сформировать такое фундаментальное качество, как доверие к миру.
Немаловажно, что мальчик очень рано сформировал образ своего тела: «Я сижу в корыте, и меня окружает странный, новый, не неприятный кислый запах какого-то вещества, которым трут мое голенькое тельцо. Вероятно, это были отруби, и, вероятно, в воде и корыте меня мыли каждый день, но новизна впечатления отрубей разбудила меня, и я в первый раз заметил и полюбил свое тельцо с видными мне ребрами на груди, и гладкое тёмное корыто, и засученные руки няни, и тёплую парную стращенную воду, и звук её, и в особенности ощущение гладкости мокрых краёв корыта, когда я водил по ним ручонками» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 64].
Л. Толстой впоследствии вспоминал о своем детстве, как о счастливейшем периоде его жизни. В памяти его остаются преимущественно самые тёплые и радостные воспоминания.
«Толстой никогда не мог ни писать, ни говорить о своем детстве без чувства глубокого умиления. Пишет ли он в 1852 году свою первую, до конца доведенную повесть, он в таких восторженных выражениях вспоминает о детстве: “Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений”» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 63].
Более поздний биографический материал свидетельствует также о том, что в самом раннем детстве Лев Толстой отличался весёлым и жизнерадостным характером – качеством, которое он пронёс сквозь года. Дочь вспоминает: «В свободное от занятий время папа был самым весёлым человеком, какого я когда-либо знала. С ним всегда бывало весело: казалось – стоило ему показаться, как сейчас же начиналось что-нибудь очень интересное и забавное. Казалось, что приливала какая-то новая волна жизненной энергии.
Помню, как я иногда забиралась к нему на колени и принималась щекотать его под мышками и за воротом. Он боялся щекотки и начинал хохотать, кричать и отбиваться» [Л.Н.Толстой в воспоминаниях.., 1960, т. I, с. 10]. Ср. также: «Смеялся Л. Н. детским, заразительным, необыкновенно искренним смехом, иногда до слёз; но смеялся довольно редко» [А.Б.Гольденвейзер, 1959, с. 128].
Несомненно, что Лёвушка Толстой в детстве характеризовался энергичностью. Вот его личные воспоминания: «Трудно только сидеть неподвижно…, болтаешь усиленно под столом недостающими до полу толстыми ножонками» [Л.Н.Толстой 1998: 313]. Высокая энергичность характеризовала его и в более взрослые годы: «Поточив косу, граф встал в ряды и начал подваливать траву, да так сильно, что мы удивлялись: граф, а так хорошо косит, не хуже любого из нас» [Воспоминания яснополянских крестьян, 1960, с. 168].
Про здоровье Л.Н.Толстого в детские, да и во взрослые годы, и говорить не приходится. Все воспоминания достоверно свидетельствуют, что здоровье у Лёвушки, у Льва Николаевича Толстого было отменное. Свидетельствует дочь: «Папа был замечательно силён и ловок и всем нам, детям, передал исключительную физическую силу.
Он лучше всех ездит верхом, бегает скорее всех, и сильнее его никого нет.
Еще с папа бывало весёлое занятие – это по утрам, когда он одевается, приходить к нему в кабинет делать гимнастику» [Л.Н.Толстой в воспоминаниях.., 1960, т. I, с. 11].
Как известно, Л.Н.Толстой и воспитывался, и сам жил в многодетной семье. Вот воспоминания В.В.Розанова о разговоре с женой Л.Н.Толстого Софьей Андреевной: «…Она мне сообщила, что у неё было (кажется) четырнадцать детей и она сама их всех выкормила» [В.В.Розанов, 1995, с. 305]. Многодетность – проявление здоровья человека, – несомненно, тоже свидетельствует об установке жить.
Лёвушка Толстой был красивый мальчик. Есть свидетельство И.А.Бунина о мужской красоте Льва Толстого в зрелые годы: «Другой офицерский портрет, по моему, один из самых замечательных его портретов; это то время, когда он приехал в Петербург из Севастополя и вошел в литературную среду, ему под тридцать лет, он в артиллерийском мундире совсем простого вида, худ и широк в кости, снят до пояса, но легко угадываешь, что он высок, крепок и ловок; и красивое лицо, – красивое в своей сформированности, в своей солдатской простоте, тоже худое, с несколько выдающимися скулами и только с усами, редкими, загибающимися над углами рта, и с небольшими умными глазами, сумрачно и грустно глядящими снизу вверх (от наклона головы)» [И.А.Бунин, 1996, с. 131]. Но красота ребёнка – одно из проявлений его базового доверия к миру, фундаментальной установки жить.
Есть все основания говорить о том, что Лев Толстой в самом раннем детстве – во многом благодаря внешним благоприятным условиям – сформировал конструктивную психологическую установку «жить».
Многочисленные исследования в сфере возрастной психологии – относительно возраста с 1,5 до 3-4-х лет, – свидетельствуют о том, что с того момента, как ребёнок научается ходить, обучается контролировать себя при выполнении актов мочеиспускания и дефекации, у него запускается такая психологическая установка, как стремление к самостоятельности, опрятности, автономии. И здесь многое зависит от родителей. Если они не подавляют желания ребёнка, не наказывают за провинности, то в нём формируются гармоничные установки личностного уровня. Именно в это время он впервые рождается как личность, как «Я», проходит через стадию автономной детской речи, именно в это время в нём закладывается творческое начало (см. работы З.Фрейда, Э.Эриксона, Д.Б.Эльконина, Л.С.Выготского, В.В.Давыдова). В тех же случаях, когда он подвергается социальному порицанию, осуждению и, тем более, физическому наказанию, ребёнок нередко демонстрирует или протест-бунт, или возрастание отрицания себя как личности. Психика ребёнка оказывается местом столкновения двух противоположно направленных мотивов-тенденций: хочу (Я сам) и надо (соответствовать требованиям взрослых). В конце второго года жизни возрастной кризис данного периода жизни преодолевается легко, после 3-х лет осложняется и затягивается (Л.И.Божович).
Личностные установки направлены на творческую самореализацию личности в искусстве, науке, спорте и других общественно полезных сферах (здесь, как и на других уровнях, могут быть выявлены установки как созидательного, так и деструктивного плана)
Именно в это время, с 1,5 до 3-4-х лет, по мнению многих исследователей, формируются следующие качества личности (см. табл. 2):
Табл. 2 – Признаки установок личностного уровня
Личностные установки |
|
Развиваться, раскрываться |
Деградировать, не раскрываться |
1) осознающий свою важность в этом мире, смелый |
1) не осознающий своей важности в этом мире, боязливый, трусливый, застенчивый |
2) уверенный в себе, спокойный; самостоятельный, весёлый |
2) неуверенный в себе, беспокойный, нервозный, зависимый, беспомощный, тоскливый |
3) умный, ориентирующийся на истину, сообразительный, внимательный, дальновидный, серьёзный, точный, образованный, просвещённый |
3) глупый, ориентирующийся на авторитеты; бестолковый, рассеянный, близорукий, легкомысленный, неаккуратный, невежественный, непросвещённый |
4) одарённый, талантливый (даровитый, обладающий талантом) |
4) бездарный (лишённый таланта, одарённости) |
5) творческий, интересный, инициативный, деятельный, трудолюбивый, умелый |
5) нетворческий, занудный, пассивный, ленивый, неумелый |
Осознавал ли Л.Н.Толстой свою важность в этом мире? – Безусловно, да. Конечно, сказывалось графское происхождение. Но не только. Это ощущение Толстого – важности своего места в мире – во многом было следствием окружавшей его в детстве безусловной любви и заботы (на это уже было указано. – А.П., М.А. и М.Р.). Приведём ещё одну цитату: «Еще в младенческом возрасте Левочка пользовался уходом старой няни Аннушки, бывшей ранее няней его старшего брата Николеньки и последовательно переходившей от мальчика к мальчику. С этой няней мальчик так сроднился, что почти не помнил ее, в своем сознании не отделяя ее от себя» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 72-73]. Это ощущение Л.Н.Толстым важности своего места в мире проявлялось и в юношеские годы. Н.Н.Назарьев пишет: «В первый раз в жизни встретился мне юноша, преисполненный такой странной и непонятной для меня важности и преувеличенного довольства собою» [Л.Н.Толстой в воспоминаниях.., 1960, т. I, с. 58]. Во взрослые годы указанное ощущение Л.Н.Толстым важности своего места в мире воспринималось современниками как его смелость, ср.: «Надо, – писал в 1891 году Чехов, – иметь смелость и авторитет Толстого, чтобы идти наперекор всяким запрещениям и настроениям и делать то, что велит долг» [К.Н.Ломунов, 1960, с. 22]. Имеющиеся сведения позволяют утверждать, что у Л.Толстого в возрасте 2-4 лет уже было сформировано осознание важности своего места в мире.
Указанное ощущение важности своего места в мире несколько позже трансформировалось в самостоятельность, уверенность в себе. «Некрасов говорил Толстому, что еще до встречи с ним он уже по первым произведениям угадал его сильную и правдивую личность. «На мои глаза, — писал Некрасов, — в Вас происходит та душевная ломка, которую в свою очередь пережил всякий сильный человек, и Вы отличаетесь только — к выгоде или невыгоде — отсутствием скрытности и пугливости. Признаюсь, я лично люблю такие характеры» [К.Н.Ломунов, 1960, с. 34]. Эта уверенность в себе ощущалась буквально всеми. А.М.Горький вспоминает: «У границы импения великого князя А.М.Романова, стоя тесно друг ко другу, на дороге беседовали трое Романовых: хозяин Ай-Тодора, Георгий, и ещё один, – кажется, Петр Николаевич из Дюльбера, – все бравые, крупные люди. Дорога была загорожена дрожками в одну лошадь, поперёк её стоял верховой конь; Льву Николаевичу нельзя было проехать. Он уставился на Романовых строгим, требующим взглядом. Но они, ещё раньше, отвернулись от него. Верховой конь помялся на месте и отошёл немного в сторону, пропуска лошадь Толстого.
Проехав минуты две молча, он сказал:
– Узнали, дураки.
И ещё через минуту:
– Лошадь поняла, что надо уступить дорогу Толстому» [М.Горький, 1923, с. 31]
Все имеющиеся сведения о Л.Н.Толстом свидетельствуют, что это был умный, ориентирующийся на истину, внимательный, дальновидный, образованный человек. Имеется противоречие. С одной стороны, Лев Толстой не получил казённого высшего образования, с другой стороны – все свои чрезвычайно обширные знания он получил в результате упорного самообразования: «Каждую осень все возвращались в Казань, где все четыре брата вступили в университет. По собственному своему желанию вдруг Лев Николаевич решил, что он поступит на факультет восточных языков, и, не слушая никого, привел в исполнение свое решение, но не выдержал больше года и перешел на юридический факультет. Учился он плохо, всегда ему было трудно всякое навязанное другими образование, и всему, чему он в жизни выучился, – он выучился сам, вдруг, быстро, усиленным трудом» [С.А.Толстая, 1960, с. 56].
Уже в детстве Л.Н.Толстой обнаруживал свою одарённость. «...Не было еще Льву Николаевичу восьми лет, как раз его отец застал его за какой-то хрестоматией, в которой маленький Левочка с большим увлечением и с интонациями читал стихи Пушкина «На смерть Наполеона». Отца поразила, вероятно, верность интонаций и увлечение ребенка; он сказал: «Каков Левка, как читает, ну-ка прочти еще раз». И, позвав из другой комнаты крестного отца Льва Николаевича – Семена Ивановича Языкова, он при нем заставил сына читать стихи Пушкина» [С.А.Толстая, 1960, с. 55].
«Отец, следовательно, почувствовал в своем младшем сыне какую-то одарённость, какой он не замечал в старших сыновьях, и это одобрительное отношение отца подействовало на впечатлительного мальчика очень ободряюще. Само собой разумеется, что мальчику не всё было понятно в этих стихотворениях Пушкина. Ему не могло быть понятно отношение Пушкина к Наполеону (о том, кто был Наполеон, ему было, конечно, известно от старших), так же, как упоминание о Байроне, о завладевшей поэтом “могучей страсти” и пр., но, очевидно, своим природным художественным чутьём мальчик почувствовал, хотя и смутно, всю силу и красоту пушкинских образов и пушкинского стиха и усвоил основной тон обоих стихотворений, что и позволило ему “с пафосом”, как писал он уже глубоким стариком, их декламировать. Это было первое известное нам проявление художественной одаренности будущего гениального писателя» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 93].
Уже в детстве, как указывает В.Б.Шкловский, Лев Толстой отличался прекрасной памятью: «Лев Николаевич и в детстве отличался необыкновенной памятью. В одном из стихотворений – сто двадцать строк, в другом – шестьдесят. Значит, он запомнил и прочел свободно, с пафосом сто восемьдесят строк сложного стихотворного текста» [В.Б.Шкловский, 1963, с. 43].
Характер протекания детства Льва Толстого, на наш взгляд, весьма способствовал формированию творческого, инициативного, деятельного и трудолюбивого человека. В рамках настоящей статьи обратим внимание лишь на последнюю характеристику: «Как свидетельствуют люди, близко знавшие писателя, Толстой вел строго размеренный образ жизни, заполненной каждодневным сосредоточенным трудом. Из их воспоминаний зримо вырисовывается образ великого труженика, для которого творческий труд был и первейшей жизненной необходимостью, и глубоко осознанным долгом, и источником самых больших радостей и волнений. «Поэт лучшее своей жизни отнимает от жизни и кладет в свое сочинение», – отметил Толстой в записной книжке 27 ноября 1866 года. Он любил повторять пушкинский афоризм: «Слова поэта суть уже его дела». «Писанье мое есть весь я», – говорил Толстой.
Современники, близко знавшие Толстого, изумлялись его огромной работоспособности. «Толстой работает за всех», – с восхищением говорил Чехов» [К.Н.Ломунов, 1960, с. 47]. Об этом же пишет и Б.М.Эйхенбаум: «Первое ощущение редактора, приступающего к работе над рукописями Толстого, – паника. Как бы ни был велик его опыт по редактированию других классиков – всё равно: взявшись за Толстого, он испугается… А что делать с такой вещью, как «Воскресение»? Рукописи этого романа занимают целый сундук» [Б.М.Эйхенбаум, 1986, с. 64].
Все имеющиеся о детстве Льва Толстого сведения позволяют утверждать, что в это время маленький Лёва сформировал однозначно конструктивную установку – развиваться, раскрываться. Этот мощный стимул и стал, вероятно, одной из движущих сил творческого пути писателя, признанного всеми гения русской, да и не только русской литературы.
Литература
Бунин И.А. Освобождение Толстого, О Чехове; Воспоминания; Дневники / Послесл. О. Михайлова. – М. : Изд. центр "Терра", 1996. – 404 с.
Введенская, Л.А. Cловарь антонимов русского языка : Более 500 антонимических гнёзд. – М. : ООО «Издательство Астрель» ; ООО «Издательство АСТ», 2003. – 445, [3] с.
Введенская, Л.А. Учебный словарь антонимов русского языка. – 3-е изд. – Ростов н/Д. : ИЦ «МарТ»; Феникс, 2010. – 320 с.
Воспоминания яснополянских крестьян о Л.Н.Толстом / Сост. В.А.Жданов, З.Н.Иванова. – Тула : Кн. изд., 1960. – 272 с.
Выготский, Л. С. Детская психология / Л. С. Выготский // Собрание сочинений : В 6-ти т. Т. 4 / Под ред. Д.Б.Эльконина. М. : Педагогика, 1984. – 432 с., ил. – (Академия пед. наук СССР).
Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого / Предисл. К. Н. Ломунова; Примеч. В. С. Мишина. – М.: Гослитиздат, 1959. – 487 с.: 15 л. ил.
Горький М. О писателях. – М. : Федерация, [1923]. – 317 с.
Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой : Материалы к биографии с 1828 по 1855 год / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. – М. : Изд-во АН СССР, 1954. – 720 с.
Ливехуд, Б. Ход жизни человека // Психология возрастных кризисов : Хрестоматия / сост. К.В.Сельченок. – Мн. : Харвест, 2000. – С. 142-194.
Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. / Под общ. ред. С. Н. Голубова, В. В. Григоренко, Н. К. Гудзия, С. А. Макашина, Ю. Г. Оксмана; вступит. ст. К.Н.Ломунова. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. I, 627 с.
Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. / Подготовка текста и примеч. Н.Н.Гусева, В.С.Мишина, Л.Д.Опульской. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. II, 560 с.
Ломунов К.Н. Предисловие // Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. I. С. 7-52.
Ломунов К.Н. Лев Толстой: Очерк жизни и творчества. – М.: Дет. лит., 1984. – 272 с.
Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка : Более 2000 антонимических пар / Под редакцией Л. А. Новикова. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Русский язык, 1984. – 384 с.
Пузырёв А.В. Установка болеть как социально-психологическое явление : Автореферат … канд. психол. наук / спец. 19.00.05 – социальная психология (психологические науки). – М. : МГОУ, 2015. 25 с.
Розанов В.В. Собрание сочинений : О писательстве и писателях / под общ. ред. А.Н.Николюкина. – М. : Республика, 1995. – 734 с.
Столяренко, Л. Д. Педагогическая психология. – Ростов-на-Дону : Феникс, 2000. – 544 с. – (Серия «Учебники и учебные пособия»).
Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания / Сост. А. И. Шифман. – М. : Худож. лит., 1976. – 541 с.: 9 л. ил. – (Сер. лит. мемуаров).
Толстая С.А. Материалы к биографии Л.Н.Толстого и сведения о семействе Толстых и преимущественно графа Льва Николаевича Толстого // Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. I. С. 55-57.
Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 12 т. – Т. 12. Драматические произведения. Неоконченное. – М.: Правда, 1984. – 512 с. – (Библиотека «Огонёк». Отечественная классика).
Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 20 т. Т. 13: Повести и рассказы 1903-1910 гг. Незаконченное. Наброски / Примеч. М.Бойко. – М. : ТЕРРА, 1998. – 384 с.
Шкловский В.Б. Лев Толстой. – М.: Молодая гвардия, 1963. – 863 с. – (Жизнь замечательных людей).
Эйхенбаум Б.М. Творческие стимулы Л.Толстого // Б.М.Эйхенбаум. О прозе. О поэзии : сборник статей. Л. : Художественная литература, 1986. С. 64-76.