УСТАНОВКИ Л.Н.ТОЛСТОГО ФИЗИЧЕСКОГО И ЛИЧНОСТНОГО УРОВНЕЙ

(совм. со студ. М.А.Андреенко, М.С.Резеповой)

Статья посвящена физическим и личностным установкам Л.Н.Толстого. Изложению материала, вынесенного в заголовок статьи, следует предпослать два замечания. Во-первых, в работе нами используется пирамида установок, включающая семь иерархически расположенных уровней, см. рис. 1 [А.В.Пузырёв, 2015, с. 14]:

Рис. 1 – Иерархия уровней установок

Во-вторых, и в этом заключается известная новизна исследования, на основе использования словарей антонимов русского языка нами формулируются конструктивные и деструктивные качества личности, соответствующие физическому и личностному уровням установок (аттитюдов). Использование словарей антонимов русского языка позволяет дать обильный материал для группирования социальных качеств личности по соответствующим уровням установок [Л.А.Введенская, 2003; Л.А.Введенская, 2010; М.Р.Львов, 1984].

Все исследователи сходятся на том, что самым важным периодом для формирования личности (и её установок) является начало жизни, с момента рождения до 1,5 – 2 лет. Именно в это время закладывается базовое доверие к окружающему миру или, напротив, глубокое недоверие к нему. Младенчество – это сензитивный период для формирования установок физического уровня – жить или умереть. «Ребёнку должно быть сообщено основное чувство, что мир хорош» [Б.Ливехуд, 2000, с. 145]. С одной стороны, «ребёнок вначале не выделяет даже своего тела из окружающего мира вещей», а с другой, «у ребёнка уже на 2-м мес. появляются далее всё развивающиеся и усложняющиеся специфические реакции социального характера (на человеческий голос, на выражение человеческого лица), активный поиск контакта с другим человеком…» [Л.С.Выготский, 1984, с. 305, 316-317]. Как формулирует Э.Эриксон, именно в это время, время младенчества, закладывается фундаментальное стремление к жизни или стремление к смерти [см.: Л.Д.Столяренко, 2000, с. 120]. Постоянное общение с матерью является главным фактором формирования установок жизнеутверждающего или разрушительного характера. Базовое доверие к миру проявляется в лёгкости кормления, хорошем сне ребёнка, нормальной работе кишечника, умении ребёнка ждать мать. Если же мать тревожна, невротична, а обстановка в семье напряжена и ребёнку не уделяют достаточного внимания, то формируется базовое недоверие к миру, устойчивый пессимизм, а психическое развитие ребёнка резко замедляется.

Именно в это время, по нашему мнению, формируются следующие качества личности (см. табл. 1):

Табл. 1 – Признаки установок физического уровня

Физические установки

Жить

Умереть

1) доверяющий миру, сильный

1) не доверяющий миру, слабый

2) оптимистичный, весёлый, жизнерадостный

2) пессимистичный, грустный, тяжёлый

3) Характеризующийся избытком энергии, энергичный, резвый, жизнерадостный

3) характеризующийся недостатком (энергии), неэнергичный, безжизненный, вялый

4) живой, здоровый (обладающий здоровьем), нормальный, плодовитый, многодетный, долго живший

4) мёртвый, больной (страдающий какой-либо болезнью), болезненный, некрасивый, бесплодный, малодетный, мало живший

5) красивый

5) уродливый, безобразный

 

Указанные качества проявляются не сразу после рождения, они именно закладываются, некоторые из них проявятся уже в зрелом или даже преклонном возрасте (например, различия в продолжительности жизни, количестве детей и др.).

О чём свидетельствуют материалы биографии Л.Н.Толстого? Они однозначно свидетельствуют о том, что Л.Н. Толстой в возрасте до 2 лет сформировал психологическую установку «жить».

На формирование базовой психологической установки «жить и радоваться полноте жизни» повлияла, в первую очередь, сильная любовь родственников к маленькому Льву Толстому, и прежде всего матери.

«Мне говорили, что маменька очень любила меня и называла: мой маленький Вениамин» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 424]. Имя мальчику мать дала в память о ее возлюбленном, который умер перед самой свадьбой. Вероятно, тёплые чувства к нему Мария Николаевна перенесла на своего сына. Но есть основания предполагать, что в браке она была счастлива: «Жизнь моей матери в семье отца, как я могу заключить по письмам и рассказам, была очень счастливая и хорошая… Жизнь эта была очень полна и украшена любовью всех к ней и её ко всем, жившим с ней» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 426]; «Жизнь моей матери проходила в занятиях с детьми, вечерних чтения вслух романов… Все были здоровы, веселы, дружны…» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 427].

С большой любовью к Льву Толстому относился его отец. Об отце Толстой пишет: «Он был не только не жесток, но скорее добр…так что в то время я никогда не слыхал о телесных наказаниях» [см.: К.Н.Ломунов, 1984, с. 13]. О большой любви отца к Лёвушке свидетельствуют и более поздние биографические материалы: «Помню его в кабинете…, где он с трубкой сидел на кожаном диване и ласкал нас и иногда, к великой радости нашей, пускал к себе за спину на кожаный диван… Помню, как он приходил к нам вниз и рисовал картинки, которые казались нам верхом совершенства» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 430].

Очень тёплым было отношение к Льву Толстому его бабушки со стороны отца, а также тетушек Т.А.Ергольской и А.И.Остен-Сакен. «Отца бабушка страстно любила и нас, внуков, забавляясь с нами…» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 433].

О своей тётушке Т.А.Ергольской Толстой вспоминал: «Чувствовалось, что она и нас любила за него (отца. – А.П.), через него и всех любила, потому что вся жизнь её была любовь» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 441]; «…Ещё в детстве она научила меня духовному наслаждению любви. Она не словами учила меня этому, а всем своим существом заражала меня любовью. Я видел, чувствовал, как хорошо ей было любить, и понял счастье любви» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 442].

И тётушка Александра Ильинична Остен-Сакен «была всегда одинаково ласкова и добра точно так же со всеми важными мужчинами и дамами, как и с монахинями, странниками и странницами» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 438]; «То религиозное чувство, которое наполняло её душу, очевидно, было так важно для неё, было до такой степени выше всего остального, что она не могла сердиться, огорчаться чем-нибудь, не могла приписывать мирским делам ту важность, которая им обыкновенно приписывается» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 438-439].

И отношения между детьми в семье Толстых были на редкость тёплыми и искренними. «Выражалось это чувство вот как: мы, в особенности я с Митенькой и девочками, садились под стулья как можно теснее друг к другу. Стулья завешивали подушками и говорили, что мы муравейные братья, и при этом испытывали особенную нежность друг к другу. Иногда эта нежность переходила в ласку, гладить друг друга, прижиматься друг к другу. Но это было редко. И мы сами чувствовали, что это не то, и тотчас же останавливались… Иногда мы под стульями разговаривали о том, что и кого кто любит, что нужно для счастья, как мы будем жить и всех любить» [Л.Н.Толстой, 1984, с. 472-473].

И эта абсолютная, безусловная любовь, окружавшая маленького Лёвушку Толстого (его и взрослым в семье называли «Лёв Николаевич»), стала главной причиной окружавшего его всю жизнь «кольца безопасности и благосостояния». Об этом чудесном «кольце» очень хорошо написал Максимилиан Волошин.

Какие бы воспоминания современников мы ни приводили, все они свидетельствуют о том, что мальчик воспитывался в атмосфере всеобщей любви, что и позволило ему в самом раннем детстве сформировать такое фундаментальное качество, как доверие к миру.

Немаловажно, что мальчик очень рано сформировал образ своего тела: «Я сижу в корыте, и меня окружает странный, новый, не неприятный кислый запах какого-то вещества, которым трут мое голенькое тельцо. Вероятно, это были отруби, и, вероятно, в воде и корыте меня мыли каждый день, но новизна впечатления отрубей разбудила меня, и я в первый раз заметил и полюбил свое тельцо с видными мне ребрами на груди, и гладкое тёмное корыто, и засученные руки няни, и тёплую парную стращенную воду, и звук её, и в особенности ощущение гладкости мокрых краёв корыта, когда я водил по ним ручонками» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 64].

Л. Толстой впоследствии вспоминал о своем детстве, как о счастливейшем периоде его жизни. В памяти его остаются преимущественно самые тёплые и радостные воспоминания.

«Толстой никогда не мог ни писать, ни говорить о своем детстве без чувства глубокого умиления. Пишет ли он в 1852 году свою первую, до конца доведенную повесть, он в таких восторженных выражениях вспоминает о детстве: “Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений”» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 63].

Более поздний биографический материал свидетельствует также о том, что в самом раннем детстве Лев Толстой отличался весёлым и жизнерадостным характером – качеством, которое он пронёс сквозь года. Дочь вспоминает: «В свободное от занятий время папа был самым весёлым человеком, какого я когда-либо знала. С ним всегда бывало весело: казалось – стоило ему показаться, как сейчас же начиналось что-нибудь очень интересное и забавное. Казалось, что приливала какая-то новая волна жизненной энергии.

Помню, как я иногда забиралась к нему на колени и принималась щекотать его под мышками и за воротом. Он боялся щекотки и начинал хохотать, кричать и отбиваться» [Л.Н.Толстой в воспоминаниях.., 1960, т. I, с. 10]. Ср. также: «Смеялся Л. Н. детским, заразительным, необыкновенно искренним смехом, иногда до слёз; но смеялся довольно редко» [А.Б.Гольденвейзер, 1959, с. 128].

Несомненно, что Лёвушка Толстой в детстве характеризовался энергичностью. Вот его личные воспоминания: «Трудно только сидеть неподвижно…, болтаешь усиленно под столом недостающими до полу толстыми ножонками» [Л.Н.Толстой 1998: 313]. Высокая энергичность характеризовала его и в более взрослые годы: «Поточив косу, граф встал в ряды и начал подваливать траву, да так сильно, что мы удивлялись: граф, а так хорошо косит, не хуже любого из нас» [Воспоминания яснополянских крестьян, 1960, с. 168].

Про здоровье Л.Н.Толстого в детские, да и во взрослые годы, и говорить не приходится. Все воспоминания достоверно свидетельствуют, что здоровье у Лёвушки, у Льва Николаевича Толстого было отменное. Свидетельствует дочь: «Папа был замечательно силён и ловок и всем нам, детям, передал исключительную физическую силу.

Он лучше всех ездит верхом, бегает скорее всех, и сильнее его никого нет.

Еще с папа бывало весёлое занятие – это по утрам, когда он одевается, приходить к нему в кабинет делать гимнастику» [Л.Н.Толстой в воспоминаниях.., 1960, т. I, с. 11].

Как известно, Л.Н.Толстой и воспитывался, и сам жил в многодетной семье. Вот воспоминания В.В.Розанова о разговоре с женой Л.Н.Толстого Софьей Андреевной: «…Она мне сообщила, что у неё было (кажется) четырнадцать детей и она сама их всех выкормила» [В.В.Розанов, 1995, с. 305]. Многодетность – проявление здоровья человека, – несомненно, тоже свидетельствует об установке жить.

Лёвушка Толстой был красивый мальчик. Есть свидетельство И.А.Бунина о мужской красоте Льва Толстого в зрелые годы: «Другой офицерский портрет, по моему, один из самых замечательных его портретов; это то время, когда он приехал в Петербург из Севастополя и вошел в литературную среду, ему под тридцать лет, он в артиллерийском мундире совсем простого вида, худ и широк в кости, снят до пояса, но легко угадываешь, что он высок, крепок и ловок; и красивое лицо, – красивое в своей сформированности, в своей солдатской простоте, тоже худое, с несколько выдающимися скулами и только с усами, редкими, загибающимися над углами рта, и с небольшими умными глазами, сумрачно и грустно глядящими снизу вверх (от наклона головы)» [И.А.Бунин, 1996, с. 131]. Но красота ребёнка – одно из проявлений его базового доверия к миру, фундаментальной установки жить.

Есть все основания говорить о том, что Лев Толстой в самом раннем детстве – во многом благодаря внешним благоприятным условиям – сформировал конструктивную психологическую установку «жить».

Многочисленные исследования в сфере возрастной психологии – относительно возраста с 1,5 до 3-4-х лет, – свидетельствуют о том, что с того момента, как ребёнок научается ходить, обучается контролировать себя при выполнении актов мочеиспускания и дефекации, у него запускается такая психологическая установка, как стремление к самостоятельности, опрятности, автономии. И здесь многое зависит от родителей. Если они не подавляют желания ребёнка, не наказывают за провинности, то в нём формируются гармоничные установки личностного уровня. Именно в это время он впервые рождается как личность, как «Я», проходит через стадию автономной детской речи, именно в это время в нём закладывается творческое начало (см. работы З.Фрейда, Э.Эриксона, Д.Б.Эльконина, Л.С.Выготского, В.В.Давыдова). В тех же случаях, когда он подвергается социальному порицанию, осуждению и, тем более, физическому наказанию, ребёнок нередко демонстрирует или протест-бунт, или возрастание отрицания себя как личности. Психика ребёнка оказывается местом столкновения двух противоположно направленных мотивов-тенденций: хочу (Я сам) и надо (соответствовать требованиям взрослых). В конце второго года жизни возрастной кризис данного периода жизни преодолевается легко, после 3-х лет осложняется и затягивается (Л.И.Божович).

Личностные установки направлены на творческую самореализацию личности в искусстве, науке, спорте и других общественно полезных сферах (здесь, как и на других уровнях, могут быть выявлены установки как созидательного, так и деструктивного плана)

Именно в это время, с 1,5 до 3-4-х лет, по мнению многих исследователей, формируются следующие качества личности (см. табл. 2):

Табл. 2 – Признаки установок личностного уровня

Личностные установки

Развиваться, раскрываться

Деградировать, не раскрываться

1) осознающий свою важность в этом мире, смелый

1) не осознающий своей важности в этом мире, боязливый, трусливый, застенчивый

2) уверенный в себе, спокойный; самостоятельный, весёлый

2) неуверенный в себе, беспокойный, нервозный, зависимый, беспомощный, тоскливый

3) умный, ориентирующийся на истину, сообразительный, внимательный, дальновидный, серьёзный, точный, образованный, просвещённый

3) глупый, ориентирующийся на авторитеты; бестолковый, рассеянный, близорукий, легкомысленный, неаккуратный, невежественный, непросвещённый

4) одарённый, талантливый (даровитый, обладающий талантом)

4) бездарный (лишённый таланта, одарённости)

5) творческий, интересный, инициативный, деятельный, трудолюбивый, умелый

5) нетворческий, занудный, пассивный, ленивый, неумелый

 

Осознавал ли Л.Н.Толстой свою важность в этом мире? – Безусловно, да. Конечно, сказывалось графское происхождение. Но не только. Это ощущение Толстого – важности своего места в мире – во многом было следствием окружавшей его в детстве безусловной любви и заботы (на это уже было указано. – А.П., М.А. и М.Р.). Приведём ещё одну цитату: «Еще в младенческом возрасте Левочка пользовался уходом старой няни Аннушки, бывшей ранее няней его старшего брата Николеньки и последовательно переходившей от мальчика к мальчику. С этой няней мальчик так сроднился, что почти не помнил ее, в своем сознании не отделяя ее от себя» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 72-73]. Это ощущение Л.Н.Толстым важности своего места в мире проявлялось и в юношеские годы. Н.Н.Назарьев пишет: «В первый раз в жизни встретился мне юноша, преисполненный такой странной и непонятной для меня важности и преувеличенного довольства собою» [Л.Н.Толстой в воспоминаниях.., 1960, т. I, с. 58]. Во взрослые годы указанное ощущение Л.Н.Толстым важности своего места в мире воспринималось современниками как его смелость, ср.: «Надо, – писал в 1891 году Чехов, – иметь смелость и авторитет Толстого, чтобы идти наперекор всяким запрещениям и настроениям и делать то, что велит долг» [К.Н.Ломунов, 1960, с. 22]. Имеющиеся сведения позволяют утверждать, что у Л.Толстого в возрасте 2-4 лет уже было сформировано осознание важности своего места в мире.

Указанное ощущение важности своего места в мире несколько позже трансформировалось в самостоятельность, уверенность в себе. «Некрасов говорил Толстому, что еще до встречи с ним он уже по первым произведениям угадал его сильную и правдивую личность. «На мои глаза, — писал Некрасов, — в Вас происходит та душевная ломка, которую в свою очередь пережил всякий сильный человек, и Вы отличаетесь только — к выгоде или невыгоде — отсутствием скрытности и пугливости. Признаюсь, я лично люблю такие характеры» [К.Н.Ломунов, 1960, с. 34]. Эта уверенность в себе ощущалась буквально всеми. А.М.Горький вспоминает: «У границы импения великого князя А.М.Романова, стоя тесно друг ко другу, на дороге беседовали трое Романовых: хозяин Ай-Тодора, Георгий, и ещё один, – кажется, Петр Николаевич из Дюльбера, – все бравые, крупные люди. Дорога была загорожена дрожками в одну лошадь, поперёк её стоял верховой конь; Льву Николаевичу нельзя было проехать. Он уставился на Романовых строгим, требующим взглядом. Но они, ещё раньше, отвернулись от него. Верховой конь помялся на месте и отошёл немного в сторону, пропуска лошадь Толстого.

Проехав минуты две молча, он сказал:

– Узнали, дураки.

И ещё через минуту:

– Лошадь поняла, что надо уступить дорогу Толстому» [М.Горький, 1923, с. 31]

Все имеющиеся сведения о Л.Н.Толстом свидетельствуют, что это был умный, ориентирующийся на истину, внимательный, дальновидный, образованный человек. Имеется противоречие. С одной стороны, Лев Толстой не получил казённого высшего образования, с другой стороны – все свои чрезвычайно обширные знания он получил в результате упорного самообразования: «Каждую осень все возвращались в Казань, где все четыре брата вступили в университет. По собственному своему желанию вдруг Лев Николаевич решил, что он поступит на факультет восточных языков, и, не слушая никого, привел в исполнение свое решение, но не выдержал больше года и перешел на юридический факультет. Учился он плохо, всегда ему было трудно всякое навязанное другими образование, и всему, чему он в жизни выучился, – он выучился сам, вдруг, быстро, усиленным трудом» [С.А.Толстая, 1960, с. 56].

Уже в детстве Л.Н.Толстой обнаруживал свою одарённость. «...Не было еще Льву Николаевичу восьми лет, как раз его отец застал его за какой-то хрестоматией, в которой маленький Левочка с большим увлечением и с интонациями читал стихи Пушкина «На смерть Наполеона». Отца поразила, вероятно, верность интонаций и увлечение ребенка; он сказал: «Каков Левка, как читает, ну-ка прочти еще раз». И, позвав из другой комнаты крестного отца Льва Николаевича – Семена Ивановича Языкова, он при нем заставил сына читать стихи Пушкина» [С.А.Толстая, 1960, с. 55].

«Отец, следовательно, почувствовал в своем младшем сыне какую-то одарённость, какой он не замечал в старших сыновьях, и это одобрительное отношение отца подействовало на впечатлительного мальчика очень ободряюще. Само собой разумеется, что мальчику не всё было понятно в этих стихотворениях Пушкина. Ему не могло быть понятно отношение Пушкина к Наполеону (о том, кто был Наполеон, ему было, конечно, известно от старших), так же, как упоминание о Байроне, о завладевшей поэтом “могучей страсти” и пр., но, очевидно, своим природным художественным чутьём мальчик почувствовал, хотя и смутно, всю силу и красоту пушкинских образов и пушкинского стиха и усвоил основной тон обоих стихотворений, что и позволило ему “с пафосом”, как писал он уже глубоким стариком, их декламировать. Это было первое известное нам проявление художественной одаренности будущего гениального писателя» [Н.Н.Гусев, 1954, с. 93].

Уже в детстве, как указывает В.Б.Шкловский, Лев Толстой отличался прекрасной памятью: «Лев Николаевич и в детстве отличался необыкновенной памятью. В одном из стихотворений – сто двадцать строк, в другом – шестьдесят. Значит, он запомнил и прочел свободно, с пафосом сто восемьдесят строк сложного стихотворного текста» [В.Б.Шкловский, 1963, с. 43].

Характер протекания детства Льва Толстого, на наш взгляд, весьма способствовал формированию творческого, инициативного, деятельного и трудолюбивого человека. В рамках настоящей статьи обратим внимание лишь на последнюю характеристику: «Как свидетельствуют люди, близко знавшие писателя, Толстой вел строго размеренный образ жизни, заполненной каждодневным сосредоточенным трудом. Из их воспоминаний зримо вырисовывается образ великого труженика, для которого творческий труд был и первейшей жизненной необходимостью, и глубоко осознанным долгом, и источником самых больших радостей и волнений. «Поэт лучшее своей жизни отнимает от жизни и кладет в свое сочинение», – отметил Толстой в записной книжке 27 ноября 1866 года. Он любил повторять пушкинский афоризм: «Слова поэта суть уже его дела». «Писанье мое есть весь я», – говорил Толстой.

Современники, близко знавшие Толстого, изумлялись его огромной работоспособности. «Толстой работает за всех», – с восхищением говорил Чехов» [К.Н.Ломунов, 1960, с. 47]. Об этом же пишет и Б.М.Эйхенбаум: «Первое ощущение редактора, приступающего к работе над рукописями Толстого, – паника. Как бы ни был велик его опыт по редактированию других классиков – всё равно: взявшись за Толстого, он испугается… А что делать с такой вещью, как «Воскресение»? Рукописи этого романа занимают целый сундук» [Б.М.Эйхенбаум, 1986, с. 64].

Все имеющиеся о детстве Льва Толстого сведения позволяют утверждать, что в это время маленький Лёва сформировал однозначно конструктивную установку – развиваться, раскрываться. Этот мощный стимул и стал, вероятно, одной из движущих сил творческого пути писателя, признанного всеми гения русской, да и не только русской литературы.

 

Литература

 

Бунин И.А. Освобождение Толстого, О Чехове; Воспоминания; Дневники / Послесл. О. Михайлова. – М. : Изд. центр "Терра", 1996. – 404 с.

Введенская, Л.А. Cловарь антонимов русского языка : Более 500 антонимических гнёзд. – М. : ООО «Издательство Астрель» ; ООО «Издательство АСТ», 2003. – 445, [3] с.

Введенская, Л.А. Учебный словарь антонимов русского языка. – 3-е изд. – Ростов н/Д. : ИЦ «МарТ»; Феникс, 2010. – 320 с.

Воспоминания яснополянских крестьян о Л.Н.Толстом / Сост. В.А.Жданов, З.Н.Иванова. – Тула : Кн. изд., 1960. – 272 с.

Выготский, Л. С. Детская психология / Л. С. Выготский // Собрание сочинений : В 6-ти т. Т. 4 / Под ред. Д.Б.Эльконина. М. : Педагогика, 1984. – 432 с., ил. – (Академия пед. наук СССР).

Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого / Предисл. К. Н. Ломунова; Примеч. В. С. Мишина. – М.: Гослитиздат, 1959. – 487 с.: 15 л. ил.

Горький М. О писателях. – М. : Федерация, [1923]. – 317 с.

Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой : Материалы к биографии с 1828 по 1855 год / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. – М. : Изд-во АН СССР, 1954. – 720 с.

Ливехуд, Б. Ход жизни человека // Психология возрастных кризисов : Хрестоматия / сост. К.В.Сельченок. – Мн. : Харвест, 2000. – С. 142-194.

Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. / Под общ. ред. С. Н. Голубова, В. В. Григоренко, Н. К. Гудзия, С. А. Макашина, Ю. Г. Оксмана; вступит. ст. К.Н.Ломунова. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. I, 627 с.

Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. / Подготовка текста и примеч. Н.Н.Гусева, В.С.Мишина, Л.Д.Опульской. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. II, 560 с.

Ломунов К.Н. Предисловие // Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. I. С. 7-52.

Ломунов К.Н. Лев Толстой: Очерк жизни и творчества. – М.: Дет. лит., 1984. – 272 с.

Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка : Более 2000 антонимических пар / Под редакцией Л. А. Новикова. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Русский язык, 1984. – 384 с.

Пузырёв А.В. Установка болеть как социально-психологическое явление : Автореферат … канд. психол. наук / спец. 19.00.05 – социальная психология (психологические науки). – М. : МГОУ, 2015. 25 с.

Розанов В.В. Собрание сочинений : О писательстве и писателях / под общ. ред. А.Н.Николюкина. – М. : Республика, 1995. – 734 с.

Столяренко, Л. Д. Педагогическая психология. – Ростов-на-Дону : Феникс, 2000. – 544 с. – (Серия «Учебники и учебные пособия»).

Сухотина-Толстая Т. Л. Воспоминания / Сост. А. И. Шифман. – М. : Худож. лит., 1976. – 541 с.: 9 л. ил. – (Сер. лит. мемуаров).

Толстая С.А. Материалы к биографии Л.Н.Толстого и сведения о семействе Толстых и преимущественно графа Льва Николаевича Толстого // Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников : в двух т. – М. : ГИХЛ, 1960. Т. I. С. 55-57.

Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 12 т. – Т. 12. Драматические произведения. Неоконченное. – М.: Правда, 1984. – 512 с. – (Библиотека «Огонёк». Отечественная классика).

Толстой Л.Н. Собрание сочинений: В 20 т. Т. 13: Повести и рассказы 1903-1910 гг. Незаконченное. Наброски / Примеч. М.Бойко. – М. : ТЕРРА, 1998. – 384 с.

Шкловский В.Б. Лев Толстой. – М.: Молодая гвардия, 1963. – 863 с. – (Жизнь замечательных людей).

Эйхенбаум Б.М. Творческие стимулы Л.Толстого // Б.М.Эйхенбаум. О прозе. О поэзии : сборник статей. Л. : Художественная литература, 1986. С. 64-76.

Контакты

Твиттер