Метафоры «женщина – текст» и «текст – женщина» любопытны с нескольких точек зрения. С одной стороны, первая метафора («женщина – текст») заставляет задуматься над встающей перед филологами необходимостью прочитать феномен женщины как текст. Чтение текста предполагает его интерпретацию, поэтому без некоторого налёта субъективизма здесь не обойтись. Чтение текста предполагает и использование каких-то методик анализа, что – в плане рассматриваемой метафоры – заставляет при прочтении женщины обратиться к определённым методам и методикам. В нашем случае основным методом рассмотрения феномена женщины является универсальный алгоритм научного исследования – метод восхождения от абстрактного к конкретному, тот его вариант, который был предложен русским философом, доктором философских наук А.А.Гагаевым и конкретизирован в нашем докторском исследовании (см.: А.А.Гагаев 1991, 1994; А.В.Пузырёв 1995).

С другой стороны, метафора «текст – женщина» не может не привлечь внимания ярко выраженным мужским началом авторов метафоры, ибо оперирование с текстом как женщиной, уподобляясь чисто мужскому поведению, может характеризоваться самыми различными способами поведения (ср. возможную метафору того же ряда: «этот текст просто изнасилован» и под.).

В-третьих, первая из двух метафор («женщина – текст») заставляет осознать чрезвычайную многослойность феномена женщины, и этот план для осмысления нам представляется наиболее интересным.

Мы не раз говорили, что предложенный А.А.Гагаевым вариант общей теории систем выступает в виде очень строгой методологической концепции. Эта концепция предполагает формализацию связи используемых категорий и схем, т.е. при исследовании систем с целью выявления их основ применяется жесткая последовательность конкретных шагов исследовательской рефлексии.

Если сформулировать иначе, то названная методология – обладая универсальностью применения – изначально обладает высокой абстрактностью. Пользуясь ею, исследователь, во-первых, обязуется выделять в собственном предмете четыре одновременно сосуществующих (исходный предмет; развитой предмет в собственном смысле слова; то, во что он превращается; будущий предмет).

Во-вторых, каждый из указанных предметов рассматривается не менее чем в пяти целевых подсистемах, соответствующих генетическому, логическому, динамическому, функциональному и уникально-неповторимому аспектам (целевые подсистемы – далее ЦП – «Всеобщее», «Общее», «Конкретно-абстрактное», «Особенное», «Единичное»).

В-третьих, в данной методологии предусматривается жесткая последовательность шагов исследовательской рефлексии.

Если к феномену женщины обратиться с позиций названного алгоритма научного исследования, то придётся выделить в нем не менее 20-ти относительно самостоятельных аспектов.

В наших тезисах мы не можем позволить себе рассмотреть указанные двадцать аспектов данной проблемы. Остановимся только на двух из них – наиболее общего (всеобщего) характера: на психофизиологическом и эзотерическом аспектах.

Сейчас, в эпоху бурно протекающей в России сексуальной революции, уже никого не удивить суждением о бисексуальности человека, или, что терминологически более точно, об андрогинном начале человека. Мужское и женское – это два начала, присутствующие в каждом человеке в различных пропорциях. Специальный термин – «бисексуальность» – имеет два совершенно разных значения:

1) с одной стороны, это двуполость, т.е. обладание соматическими, психическими или поведенческими свойствами обоих полов (андрогиния),

2) а с другой – особый тип сексуальной ориентации, эротическое влечение к лицам как противоположного, так и своего пола.

В наших рассуждениях наиболее актуальным представляется первое значение указанного термина, но во избежание недоразумений будем использовать слова двуполость и андрогиния.

Как указывает З.Фрейд, первым на двуполость – наличие в каждом человеке мужских и женских элементов – обратил внимание Э.Глей в статье, опубликованной еще в 1884 году (З.Фрейд 1989б: 128). Основатель психоанализа недвусмысленно замечает о том, что наука не может не обратить внимания на существование анатомической базы двуполости, не обращать внимания "на то, что и в теле женщины присутствуют части мужского полового аппарата, хотя и в рудиментарном состоянии, и то же самое имеет место в обратном случае. Она видит в этом явлении признак двуполости, бисексуальности, как будто индивидуум является не мужчиной или женщиной, а всякий раз и тем, и другим, только одним в большей степени, а другим в меньшей" (З.Фрейд 1989а: 370; см. также: З.Фрейд 1989б: 126-128). Явная ненормальность типа: "Возможна диссоциация между полом биологическим, гражданским и субъективным. Например, пол биологический и гражданский могут быть женскими, а субъективный – мужским" (А.М.Свядощ 1991: 92), – лишь облегчает понимание нормы, которая состоит в наличии "первоначального бисексуального предрасположения, преобразующегося в течение развития в моносексуальность с незначительными остатками другого пола" (З.Фрейд 1989б: 127).

Современные научные данные свидетельствуют о том, что в строении мозга мужчин и женщин существуют определенные различия. Относительный вес мозолистого тела – пучка волокон, связывающих левое и правое полушария, – у женщин больше, чем у мужчин, а потому обмен информацией между полушариями у них может быть лучше. Если последнее справедливо, то это совпадает с утверждением, что мужчин функциональная асимметрия характеризует в большей степени, чем женщин, тогда как у женщин обычно задействуются сразу оба полушария. Тем не менее, как указывают Энн Мойр и Дэвид Джессел, "большинство из нас с возрастом начинает думать, по крайней мере, хоть немного, как представители противоположного пола", т.е. между мужским и женским типами мышления непроходимой пропасти нет (см.: A.Moir and D.Jessel 1991).

Двуполость не может не проявиться в психике человека. Вряд ли Льва Толстого было бы правомерно зачислять в единомышленники Фрейда, но и он отмечал в 1898 году как различия, так и сходство мужской и женской психики: "Женщины точно так же, как и мужчины, одарены чувством и умом, но разница в том, что мужчина, большей частью, считает обязательным и для себя и выше чувств веления ума (разум), женщина же считает обязательным для себя и выше разума – чувство. То же, но только на разных местах" (Л.Н.Толстой 1985: 96).

Нам важно подчеркнуть, что маскулинность («мужественность») и фемининность («женственность») являются ортогональными, достаточно независимыми измерениями личности. Всего может быть выделено 4 группы признаков: маскулинный, фемининный, андрогинный, недифференцированный, – которые можно свести в таблицу полоролевых типов (В.Е.Каган 1991: 49):

Наиболее интересным в данной схеме представляется андрогинный полоролевой тип. Обозначим наиболее яркие его характеристики:

– многомерная интеграция эмоционально-экспрессивного (женского) и инструментального (мужского) стилей деятельности;

– свобода телесных экспрессий и отказ от жесткого диктата половых ролей;

– признание эмансипации обоих полов, а не борьбы женщин за равенство в маскулинно-ориентированном обществе.

Социальный прогресс с его демократизацией отношений полов, стиранием границ между «мужскими» и «женскими» профессиями, совместные обучение и работа изменяют сложившиеся в обществе представления о мужских и женских половых ролях и стирают казавшиеся раньше естественными различия. Поскольку эти изменения происходят довольно быстро, они вызывают у многих людей достаточно серьезное напряжение и сопровождаются психологическим дискомфортом.

Многие ученые полагают, что единственный путь спасения (в нашем понимании – улучшения судьбы) – это развитие у человека качеств андрогинного полоролевого типа, поскольку именно он обеспечивает наиболее успешную адаптацию к происходящим изменениям. У нас есть свои представления о методологии использования конкретных психотехник, которые могут способствовать развитию адаптивных качеств личности.

Нам важно обозначить тот факт, что женский пол первичен по отношению к мужскому (более подробно психофизиологические аспекты проблемы см.: Дж.Бразерс 1993: 20-29). Медики обнаружили, что в первые дни и недели любой ребёнок начинает развиваться как девочка. Пол ребёнка начинает определяться только через 2 недели. Если у мужского зародыша крысы удалить яички, крыса не развивается в стерильную особь мужского пола. Она превращается в женскую особь. Если же у крысы в зародышевом состоянии удалить яичники, она всё равно будет развиваться как особь женского пола – бесплодная, но именно женская особь. Известно также, что большинство выкидышей – мужские зародыши. Иными словами, мужской зародыш в период половой дифференцировки весьма уязвим, а живучесть женского начала и позволяет говорить о его первичности. Более высокая смертность мужчин, их менее продолжительный срок жизни позволяет говорить о хрупкости мужского организма и о мифологичности представления о том, кто в обществе на самом деле является «сильным полом».

И если современные теологи вполне серьёзно обсуждают вопрос, не является ли Бог существом женского пола, то у такой постановки вопроса есть и серьёзные психофизиологические основания. Кроме того, известно, что во многих религиях Бог представлен в образе Матери.

Но если уж мы заговорили об эзотерических аспектах проблемы, то нельзя не упомянуть любопытнейшего отрывка из «Священной книги Тота», известной по комментариям серьёзного специалиста в этой области В.Шмакова: «Основная сущность мужчины – это стремление, усилие, тяготение; сила, влекущая Волю к Премудрости, есть Любовь; поэтому Воля и Любовь – тождественны: Любовь есть сила Воли, а Воля есть сила Любви, а потому сущность Активной Силы есть Любовь. Основная сущность женщины – это пребывание в себе самой, это внутреннее самоутверждение, именно этими качествами обладает Вечная Истина, Премудрость, София.

«Женщина, которая должна размозжить голову змию, – есть Премудрость». Елифас Леви.

Активность или Любовь стремится к Премудрости и, достигая её, она облекается Ею. Пассивность или Премудрость стремится к Любви и, достигая Её, она облекается Ею.

Сущность мужчины есть Любовь, облик его есть Премудрость. Сущность женщины есть Премудрость, облик её есть Любовь. …

Мужское сознание женщины даёт лишь зародыши идей, но только оно даёт эти зародыши, т.е. даёт первоначальное движение и первую субстанцию, одним словом, интеллектуальное семя. Мужское сознание женщины оплодотворяет женский мозг мужчины. Таким образом, сознание женщины по отношению мозга мужчины есть = то же, что phallus мужчины к cteis’у женщины, и у женщины сознание по отношению cteis’а есть то же, что у мужчины phallus по отношению мозга» (Священная книга Тота 1916: 369-370).

Это рассуждение нам представляется весьма любопытным по нескольким основаниям. Во-первых, человеческая воля в нём приравнивается любви. Очевидно, здесь говорится об одухотворённой воле человека, которая не может не быть озарена отсветом основного Закона всего существующего мира. Во-вторых, суждение о сущности мужчины как о носителе Любви для нас весьма неожиданно перекликается с суждением весьма авторитетного С.Н.Лазарева о том, что мужчины ближе к Богу, нежели женщины, в три раза (поскольку те по специфике своего пола в большей степени заземлены). Но в момент Любви её носитель становится открытым и беззащитным, что, вероятно, вполне соотносится и с более высокой смертностью представителей мужского пола. В-третьих, женщины оплодотворяют нас, мужчин, интеллектуально. И это, думается, самое большое наше мужское самооправдание в извечном стремлении к Мудрости, к Истине, к Женщине.

В качестве заключения позволим себе заметить, что возможность прочесть Женщину как многослойный текст открывает другие, более широкие перспективы – прочитать (как многослойный текст) окружающий нас Мир и человеческую судьбу. И самым надёжным подспорьем в таком прочтении нам видится универсальный алгоритм научного исследования – субстратный подход к предмету, метод восхождения от абстрактного к конкретному, предложенный русским философом.

Литература

Бразерс Д. Что каждая женщина должна знать о мужчинах. – М.: Автор, 1993. – 272 с.

Гагаев А.А. Теория и методология субстратного подхода в материалистической диалектике. – Саранск: Изд-во Морд. ГУ, 1991. – 308 с.

Гагаев А.А. Теория и методология субстратного подхода в научном познании: К вопросу о понятии «субстрат» в классической, неклассической, постнеклассической науке и метафизике. – Саранск: Изд-во Мордовск. ун-та, 1994. – 48 с.

Каган В.Е. Воспитателю о сексологии. – М.: Педагогика, 1991. – 256 с.: ил.

Пузырев А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. – М.; Пенза: Ин-т языкознания РАН; ПГПУ им. В.Г.Белинского, 1995. – 378 с.

Священная книга Тота: Великие арканы Таро. Абсолютные начала синтетической философии Эзотеризма / Опыт комментария Владимира Шмакова. – М., 1916. 510 с.

Толстой Л.Н. Дневники 1847-1894 // Л.Н.Толстой. Собрание сочинений: В 22-х т. Т. 21. –М., 1985. – 575 с., ил.

Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции / Авторы очерка о Фрейде Ф.В.Бассин и М.Г.Ярошевский. – М.: Наука, 1989а. – 456 с. – (Серия "Классики науки").

Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М.Г.Ярошевский. – М.: Просвещение, 1989б. – 448 с.

Moir A., Jessel D. Brain Sex: The real difference between men and women // Washington Post. – 1991. – May 5.