Языковое выражение субличностей в романе Л.Н.Толстого «Война и мир»
При исследовании эстетически организованного текста важно, на наш взгляд, обращать внимание на характер психологического рисунка, исполняемого тем или иным персонажем. При подобном анализе весьма перспективным может оказаться понятие языковой субличности, уже предлагавшееся одним из авторов настоящего сообщения (см.: А.В.Пузырёв 1997).
Языковая субличность – это выраженное в речи некое психологическое образование, подобное живому существу, существующее (совместно с другими) в общем пространстве нашей психики. В предметном поле психологии субличность – это, вероятней всего, мотив, являющийся элементарной единицей всех мотивирующих структур. В другом, менее элементарном плане, с субличностью в психике человека соотносится понятие комплекса (по К.Г.Юнгу) – совокупность образов, объединённых одним аффектом. В смысле вышеуказанного нам близко представление, согласно которому каждый отдельный мотив «можно считать самостоятельным «субъектом», поскольку он, несомненно, является источником активности» человека (см., в частности: Е.Л.Доценко 1997: 88).
Основная задача нашего сообщения – рассмотреть, как выражаются языковые субличности персонажей романа Л.Н.Толстого «Война и мир».
Уже самые первые наблюдения показывают, что персонажи Л.Н.Толстого – по проявлению в их поведении различных субличностей – делятся на две неравные группы: 1) персонажи с узким «ролевым веером» (они составляют большинство); 2) персонажи с широким ролевым веером (их немного).
Так, Анатоль Курагин выступает практически в одной субличности – Ребёнок: «Сначала мне мало нравилось, потому что что делает город приятным? Это хорошенькие женщины. Ну а теперь очень нравится. Поедете на карусель, графиня? Пожалуйста, поезжайте. Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок» (Л.Толстой 1967 т.2: 674). В то же самое время Анатолю неизвестны психологические роли Родителя и, тем более, Взрослого.
Из всех героев толстовского романа самым широким ролевым веером обладает Пьер Безухов. Этот увалень обладает острым умом и потому умеет приспосабливаться к различным ситуациям, умеет в нужный момент вызвать нужную ему субличность.
Он может выступать и в роли Ребенка: «Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее,– и равенство граждан. И свободу слова и печати,– и только потому приобрел власть» (Л.Толстой 1967 т.1: 50);
и в рамках роли Родителя: «Этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или Жюли Карагин» (Л.Толстой 1967 т.2: 652) (Родитель. Добрый папа);
и в роли Взрослого: «Вы не можете не понять наконец, что, кроме вашего удовольствия, есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется повеселиться. Забавляйтесь с женщинами, подобными моей супруге,– с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это также подло, как прибить старика или ребенка!» (Л.Толстой 1967 т.2: 706) (Взрослый. Критик).
Любопытно замечание психолога, что наличие широкого ролевого веера – свидетельство человеческого обаяния (А.Б.Добрович 1987). Широта ролевого веера Пьера Безухова, вероятней всего, – одна из причин обаяния этого толстовского образа.