(совм. М.Андриенко, А.Григорян)

Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы обозначить связь между количеством жизненных сил, полученных писателем в детстве, и объёмом произведений данного писателя. Работа выполнена на материале творчества таких известных десяти прозаиков, как А.П.Чехов, Н.В.Гоголь, И.А.Бунин. И.С.Тургенев, А.И.Куприн, В.Гюго, Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, М.А.Шолохов, О. де Бальзак. Для того, чтобы на результаты не повлияла системно-языковая специфика текстов, к анализу были привлечены тексты этих писателей на русском языке (оригинальные и переводные). Понятия «произведение» и «текст» в данной статье используются как абсолютные синонимы.

Методика анализа. Книги указанных писателей были взяты в Интернете и скачаны в формате DOC. С помощью автоматической функции в программе Microsoft Word были подсчитаны количество страниц (А4) и количество слов в каждом произведении. Все скачанные тексты были переведены в один шрифт (Times New Roman) и кегль (12). Было подсчитано также среднее арифметическое значение количества страниц и слов в текстах указанных писателей. Поскольку у одного и того же автора к анализу привлекались произведения заведомо разных жанров (рассказы, повести, романы), другие статистические методики – в силу очевидности неоднородности выборок – нами не использовались.

Результаты анализа. Стало очевидно, что среди указанных прозаиков чётко выделяются две группы: писатели, в целом тяготеющие: 1) к небольшому объёму произведений, 2) к значительному объёму своих текстов. Это хорошо видно из составленной нами таблицы.

Писатели, тяготеющие к малым прозаическим формам
Произведение	Кол-во стр в А4	Кол-во слов в произведении
Н.В.Гоголь
«Мёртвые души»	201	116355
«Вий»	21	11627
«Шинель»	16	10019
«Тарас Бульба»	63	36728
«Женитьба»	32	13780
Среднее арифм.значение	66,6	37701,8
И.С.Тургенев
«Отцы и дети»	112	54325
«Муму»	21	8389
«Накануне»	108	43709
«Ася»	26	13895
«Дворянское гнездо»	85	47008
«Бурмистр»	8	3832
Среднее арифм.значение	60	28526,3
А.П.Чехов
«Моя жизнь»	57	29279
«Степь»	49	28891
«Человек в футляре»	7	4010
«Смерть чиновника»	2	673
«Хамелеон»	2	962
Среднее арифм.значение	23,4	12763
А.И. Куприн
«Гранатовый браслет»	27	13933
«Олеся»	41	22158
«Поединок»	37	65955
«Молох»	43	22354
«Яма»	128	89111
Среднее арифм.значение	55,2	42702,2
И.А.Бунин
«Жизнь Арсеньева»	140	84341
«Господин из Сан-Франциско»	12	6474
«Митина любовь»	30	16897
«Первая любовь»	6	3078
«Лёгкое дыхание»	3	1670
Среднее арифм.значение	38,2	22492
Писатели, тяготеющие к значительному объёму своих текстов
В. Гюго
«Отверженные»	808	441193
«Собор парижской Богоматери»	278	141560
«Человек, который смеётся»	339	175410
«Последний день приговорённого к смерти»	112	27068
«Девяносто третий год»	234	98641
Среднее арифм.значение	354,2	176774,4
О. де Бальзак
«Блеск и нищета куртизанок»	287	151614
«Утраченные иллюзии»	317	181379
«Лилия долины»	149	88137
«Шагреневая кожа»	137	75067
«Отец Горио»	139	77010
Среднее арифм.значение	205,8	114641,4
Ф.М.Достоевский
«Преступление и наказание»	350	194087
«Братья Карамазовы»	473	293219
«Униженные и оскорблённые»	190	118314
«Бесы»	550	281996
«Идиот»	402	228834
Среднее арифм.значение	393	223290
Л.Н.Толстой
«Война и мир»	844	477736
«Анна Каренина»	472	269674
«Воскресение»	246	136299
«Казаки»	84	45228
«Детство, отрочество, юность»	228	126809
Среднее арифм.значение	374,8	211149,2
М.А.Шолохов
«Тихий Дон»	883	422476
«Поднятая целина»	381	204878
«Судьба человека»	18	10907
«Они сражались за Родину» (главы из романа)	86	47265
Среднее арифм.значение	273,6	171381,5

Из составленной таблицы с очевидностью следует, что Н.В.Гоголь, И.С.Тургенев, А.П.Чехов, А.И.Куприн, И.А.Бунин тяготеют к малым прозаическим формам, тогда как В.Гюго, О. де Бальзак, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой и М.А.Шолохов тяготеют к эпическим формам повествования.

С какими психологическими закономерностями связано – оказавшееся вполне объективным – разделение писателей на две указанные группы? Не связано ли разделение прозаиков на тех, кто тяготеет к малым формам, и тех, кто мыслит эпически, с характером их детства? Не связано ли оно с количеством жизненных сил, полученных данным писателем в его детстве?

Согласно многочисленным исследованиям в сфере возрастной психологии, достоверно известно, что в самом раннем детстве (до одного года жизни) человек осуществляет фундаментальный выбор «жить – не жить». В эпигенетической теории Э.Эриксона первый выбор определяется как базальное доверие к миру, оптимизм, стремление к жизни. Второй выбор, соответственно, определяется как базальное недоверие к жизни, пессимизм, стремление к смерти.

О чём же говорят биографические данные?

Возьмём писателей первой группы, тяготеющих к малым прозаическим формам. Практически всем им в детстве не хватало любви и обожания со стороны родителей.

Николай Васильевич Гоголь. Его самое раннее детство было отмечено не любовью матери к сыну и безусловным его принятием, а её страхом (вполне возможно, и неосознаваемым желанием) его потерять. Именно поэтому его детство, да во многом и его взрослая жизнь прошли под знаком крайней болезненности: «Придя в себя, Мария Ивановна, сначала очень переживавшая за исход родов, тут же обеспокоилась здоровьем своего сына. Он выглядел хилым, бледным, болезненным. И она все время опасалась его потерять. Это смутная тревога была навеяна двумя дорого стоившими ей исходами предыдущих попыток. В ее сознании он вдруг представал перед ней то умершим, то гением, покоряющим своим талантом весь мир»; «Здоровье маленького Николая все никак не улучшалось. Он перенес нервный кризис и с трудом дышал. Кроме того, врач определил у него и золотуху. Его бледный цвет лица всегда чуть окрашивался на солнце или во время игры. Из ушей подтекал гной» (И.Золотусский, 2003).

О болезненности Н.В.Гоголя не только в детстве, но и во взрослые годы пишут многие авторы. М.Зощенко, например, напрямую связывает её с отношением Н.В.Гоголя к матери: «Отношение Гоголя к матери было в высшей степени противоречивым и странным.

Его «почтительная сыновья любовь» к матери уживалась с нежеланием её видеть. Он находил разные предлоги и мотивировки для того, чтобы не поехать к ней, и для того, чтоб она не приехала к нему.

Он отговаривался делами, нездоровьем и тем, что он дома испытывает хандру.

Он писал матери (в декабре 1837 г.):

«Когда я был в последний раз у Вас, я думаю, сами заметили, что я не знал, куда деваться от тоски… Я сам не знал, откуда происходила эта тоска…»

В другой раз, когда Гоголь поехал к матери, он почувствовал эту тоску уже в экипаже» (М.М. Зощенко, 1990, с. 88-89).

Отсутствие безусловной материнской любви в самом раннем детстве и стало основной причиной нехватки жизненных сил у великого писателя.

Иван Сергеевич Тургенев. О том, что мальчик был любимым ребёнком в семье, говорить не приходится. Известно, что его мать была чрезвычайно нервной и властной. Как пишут исследователи жизни и творчества И.С.Тургенева, озлобленность Варвары Петровны – из-за обострявшегося конфликта с мужем – часто выплёскивалась на детей, которых она секла собственноручно и жестоко.

Широко известен эпизод, когда мать заподозрила сына в каком-то не совершённом поступке. «Одна приживалка, уже старая, бог ее знает, что она за мной подглядела, донесла на меня моей матери, – рассказывал Тургенев. – Мать, без всякого суда и расправы, тотчас начала меня сечь, – секла собственными руками, и на все мои мольбы сказать, за что меня наказывают, приговаривала: "Сам знаешь, сам должен знать, сам догадайся, за что я секу тебя!" На другой день, когда мальчик отказался признать за собой какую-либо вину, наказание повторилось, на третий – тоже. Мать заявила, что будет сечь его до тех пор, пока он не признается в своем преступлении. И вот ночью, глотая горькие слезы, собрал Ваничка в узелок нехитрые пожитки по своему детскому разумению и решил бежать из дому. "Я уже встал, потихоньку оделся и в потемках пробирался коридором в сени, – вспоминал Тургенев. – Не знаю сам, куда я хотел бежать, – только чувствовал, что надо убежать и убежать так, чтобы не нашли, и что это единственное мое спасение. Я крался как вор, тяжело дыша и вздрагивая. Как вдруг в коридоре появилась зажженная свечка, и я, к ужасу своему, увидел, что ко мне кто-то приближается – это был немец, учитель мой. Он поймал меня за руку, очень удивился и стал меня допрашивать. "Я хочу бежать", – сказал я и залился слезами. "Как, куда бежать?" – "Куда глаза глядят". – "Зачем?" – "А затем, что меня секут, и я не знаю, за что секут". – "Не знаете?" – "Клянусь богом, не знаю..."»  (Ю.Лебедев, 2003).

Как пишет Юрий Лебедев, подытоживая свои наблюдения об И.С.Тургеневе, «он вышел в большой мир незащищённым, личностно не укоренённым, не имея в себе того внутреннего ядра, той крепости и силы, которая оберегает личность в житейских драмах и испытаниях» (Там же).

Антон Павлович Чехов. Общеизвестны слова А.П.Чехова о ранних годах своей жизни: «В детстве у меня не было детства». Унизительные телесные наказания, тяжёлый трудовой режим, постоянное недосыпание – таковы черты детства Чехова… О том, что в самом раннем детстве А.П.Чехов не сформировал установки «жить», свидетельствует и то, что его всю жизнь преследовали болезни. Это и воспаление брюшины (в студенческие годы), и туберкулёз, ставший причиной его ранней – в 44 года – смерти. Незадолго до отъезда Чехова за границу его посетил Н. Д. Телешов. «Хотя я был подготовлен к тому, что увижу, – пишет Телешов, – но то, что я увидел, превосходило все мои ожидания, самые мрачные». На диване, обложенный подушками, не то в пальто, не то в халате, с пледом на ногах, сидел тоненький, как будто маленький, человек с узкими плечами, с узким бескровным лицом – до того был худ, изнурен и неузнаваем Антон Павлович. Никогда не поверил бы, что возможно так измениться» (Н.Д.Телешов, 1960, с. 489).

О большом запасе жизненных сил, полученном А.П.Чеховым в самом раннем детстве, знакомство с биографией писателя говорить не позволяет.

Александр Иванович Куприн. Чрезвычайно проблематичным было детство и А.И.Куприна. «Ему был всего год, когда его отец умер от холеры – в возрасте тридцати семи лет. Любовь Алексеевна, оставшись совсем без средств, перебралась с детьми из Наровчата в Москву с целью дать им воспитание. Больших хлопот и унижений стоило ей определить дочерей в институты на казенный кошт, а сама она с маленьким сыном нашла приют в московском Вдовьем доме. «Мои первые воспоминания детства относятся к Вдовьему дому, где поселилась моя мать после смерти отца, – рассказывал Куприн невесте. – Мне тогда было около четырех лет. Моя мать была единственной молодой женщиной, попавшей в этот дом, все окружавшие меня были пожилые женщины или старухи. Говоря о них, мать всегда называла их “вдовушками”» (Т.Л.Александрова, 2011).

Детство А.И.Куприна было тесно сопряжено с постоянным чувством собственной приниженности, с ощущением своей «второсортности». По свидетельству первой жены писателя М.Куприной-Иорданской, однажды он высказался о своём детстве так: «Каждый раз, когда я вспоминаю об этих ранних впечатлениях моего детства, боль и обида оживают во мне с прежней силой. Я опять начинаю недоверчиво относиться к людям, становлюсь обидчивым, раздражительным, и по малейшему поводу готов вспылить».

Детские обиды писателя во многом связаны с характером его матери. Мать его была деспотична и требовала от мальчика беспрекословного подчинения. Даже когда дети Любови Алексеевны Куприной выросли, общение с матерью было тягостным для них. Там же Т.Л.Александрова пишет: «…Характер у Любови Алексеевны, в самом деле, был не сладок, приезжая в гости к замужним дочерям, она пыталась навязать им свои порядки, и поэтому пребывание её в гостях не затягивалось. По этой же причине не брал к себе мать и сам Куприн, хотя совесть все-таки мучила его» (Т.Л.Александрова, 2011).

И хотя А.И.Куприн вспоминал «и необъятную пасхальную радость детских лет, и мальчишескую забаву звонить в колокола на Светлой седмице, и паломничество «к Троице-Сергию», и благоговение от увиденной в лаврской ризнице ветхой ризы Преподобного», тем не менее слишком много было у него тягостных о своём детстве воспоминаний, делиться которыми ему не хотелось.

Иван Алексеевич Бунин. Детство И.А.Бунина содержит противоречивые сведения. С одной стороны, мальчик рос в тёплой домашней атмосфере. С другой стороны, он отличался крайней впечатлительностью, заставлявшей его страдать: «Младенчество своё я вспоминаю с печалью. Каждое младенчество печально: скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для жизни, всем и всему ещё чужая, робкая и нежная душа. Золотое, счастливое время! Нет, это время несчастное, болезненно-чувствительное, жалкое» (И.А.Бунин. Жизнь Арсеньева).

Детство И.А.Бунина было отмечено и болезнью, и смертью близких ему людей. М.М.Рощин пишет: «И ещё одно детски-отроческое важное событие: смерть младшей любимой сестры Саши. Мальчику уже и до того пришлось узнать слово "смерть": умерла бабушка, потом почти на глазах его погиб один из деревенских мальчишек с Выселок, – один из тех, с кем он привык играть, бегать, ходить в ночное, – мальчик скакал верхом и вместе с лошадью упал в Провал, близкий страшный овраг, засосавший всадника вместе с лошадью. Смерть сестры резанула по душе ещё резче, не изгладилась потом никогда» (М.М.Рощин, 2011).

Вот как И.А.Бунин пишет об этих детских потерях в «Жизни Арсеньева»: «… умерла Надя – месяца через два после моей болезни, после Святок. Святки эти прошли весело. Отец пил, и каждый день, с утра до вечера шло у нас разливанное море, дом был полон гостей… Мать была счастлива: высшей ее радостью всегда было то время, когда вся наша семья была в сборе, когда приезжал на каникулы брат Георгий, a он на Святки приехал. Как вдруг среди всего этого весёлого безобразия захворала Надя, перед тем особенно бойко топавшая по всему дому крепкими ножками и всех восхищавшая своими синими глазками, криками и смехом. Праздник кончился, гости схлынули, брат уехал, a она все лежала в забытьи, горела, и в детской было все то же: завешенные окна, полумрак, свет лампадки… За что именно её, радость всего дома, избрал Бог? Весь дом был угнетён, подавлен, и все-таки никто не чаял, что этот гнёт так внезапно разрешится в некий поздний вечер криком няньки, вдруг распахнувшей дверь в столовую с дикой вестью, что Надя кончается. Да, это потрясающее слово – "кончается" – раздалось для меня впервые поздним зимним вечером, в глуши тёмных снежных полей, в одинокой усадьбе! А ночью, когда улеглось сумасшедшее смятенье, на время охватившее после того весь дом, я видел: в зале на столе, в лампадном могильном свете лежала недвижная нарядная кукла с ничего не выражающим бескровным личиком и неплотно закрытыми черными ресницами.… Более волшебной ночи не было во всей моей жизни.

…Смерть Нади, первая, которую я видел воочию, надолго лишила меня чувства жизни – жизни, которую я только что узнал. Я вдруг понял, что и я смертен, что и со мной каждую минуту может случиться то дикое, ужасное, что случилось с Надей, и что вообще все земное, все живое, вещественное, телесное, непременно подлежит гибели, тленью, той лиловой черноте, которой покрылись губки Нади к выносу ее из дома. И моя устрашённая и как будто чем-то глубоко опозоренная, оскорблённая душа устремилась за помощью, за спасением к Богу…».

Справедливости ради следует заметить, что в первой группе писателей, отмеченных тяготением к малым прозаическим формам, И.А.Бунин должен быть отмечен как писатель с самым благополучным детством.

Обратимся теперь к детству писателей второй группы, тяготеющих к большим прозаическим формам. Практически у всех них детство характеризуется наличием любви и обожания.

Виктор Мари Гюго. Хотя родился Гюго слабеньким ребёнком, «ну, право же, не больше столового ножа», тем не менее он быстро окреп (Н.И.Муравьёва, 1961). Детство его прошло, вероятней всего, в маленьких радостях жизни. Как сообщается в Биографической библиотеке Ф.Павленкова о парижском доме, где жила семья Гюго, «обширная квартира семьи была на первом этаже, в глубине двора, отделённого от улицы красивой чугунной решёткой; из большой и очень высокой гостиной балкон вёл в сад, полный цветов, любимых г-жой Гюго» (Биографическая библиотека, 2001, с. 119). Несмотря на разлад родителей, Виктору было здесь хорошо: игры с братьями и с девочкой, дочерью друзей семьи Аделыо Фуше (будущей женой) чередовались с занятиями с бывшим аббатом Ларивьером и таинственным "крестным" Лагори (М.В.Толмачёв, 2004).

Известно, что родители В.Гюго совершенно не подходили друг другу, часто ссорились, результатом чего стал развод в 1818-м году (когда Виктору было уже 16 лет). Хотя мальчик воспитывался под сильным влиянием матери, после её смерти отец смог вернуть любовь сына (http://www.litra.ru/biography/get/biid/00365751190731774332). Сохранение отношений с отцом стало возможным, вероятней всего, потому, что отец любил сына, и любил взаимно. Именно от отца Виктор Гюго узнал, что был зачат во время прогулки в горы, на самой высокой горе Донон, самой высшей вершине Вогезов, среди облаков. На вершине – значит, над всем миром (http://blog.i.ua/community/1951/768640).

Нет сомнений, что самое раннее детство у Гюго было достаточно благополучным. Именно поэтому энергия била в нём ключом, он отличался завидным здоровьем, спал обычно 4 часа в сутки, писал свои литературные шедевры стоя и хвастал тем, что любые его идеи, мысль, теория или ощущение не могут не принести ему литературного дохода (http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=68).

Именно из благополучного детства проистекает сексуальная гиперактивность (= жизненная сила) писателя: «Своему юному внуку, который однажды вошёл в комнату и увидел своего 80-летнего дедушку, обнимавшего молодую служанку, Гюго сказал: "Смотри, Жорж, вот кого они называют гением!"» (http://www.tonnel.ru/?l=gzl&uid=68).

Оноре де Бальзак. Сила жизни этого писателя связана с тем обстоятельством, что самое раннее детство он провёл не с родной матерью, а с кормилицей – женой жандарма в селении Сен-Сир-сюр-Луар. Еще через год ей же отдали и сестрёнку Оноре, Лору, появившуюся на свет 29 сентября 1800 года.

Если бы мальчика кормила грудью мать, то, вполне возможно, великого писателя не было бы вообще: как пишет Андре Моруа, Лора Бальзак пожелала кормить грудью своего первого сына, но младенец прожил всего месяц и три дня. Вот почему, когда 20 мая 1799 года в семье Бальзаков родился второй ребёнок, его поручили кормилице, а ещё через год ей же отдали и сестрёнку Оноре, Лору, появившуюся на свет 29 сентября 1800 года. У своей кормилицы Оноре пробыл до четырёх лет. Поскольку кормление грудью – вовсе не механический процесс, именно этой женщине Бальзак обязан огромным запасом жизненных сил, которым отличался всю свою жизнь.

«Кормилица Оноре и Лоры была славная женщина. К несчастью, ее муж выпивал и, захмелев, буянил. Все же Бальзак сохранил на редкость приятные воспоминания о пригорке на берегу Луары, где они жили, и о том, как он с утра до вечера сооружал там "из камешков и прибрежного ила игрушечные замки", а главное – о своей "помощнице в строительных работах", сестрёнке Лоре, "прелестной, как мадонна Рафаэля". Сдержанность родителей привела к тому, что его братские чувства к ней стали особенно нежными. Лора Сюрвиль вспоминает:

"Я была всего двумя годами моложе Оноре [в действительности Лора была моложе брата на год и четыре месяца (20 мая 1799 года – 29 сентября 1800 года) (прим.авт.)], родители относились ко мне так же, как и к нему; мы воспитывались вместе и горячо любили друг друга; с раннего детства я запомнила, как нежно он был ко мне привязан. До сих пор не забыла, с какой быстротой прибегал он всегда на помощь, боясь, что я ушибусь, скатившись с трех неровных высоких ступенек лестницы без перил, которая вела из комнаты нашей кормилицы в сад! Его трогательная опека продолжалась и в отчем доме, там он не раз позволял наказывать себя вместо меня, не выдавая моей вины. Когда я успевала сознаться в совершенном проступке, он требовал: "В другой раз ничего не говори, пусть лучше бранят меня, а не тебя!"» (А.Моруа); «Бальзак никогда не мог простить матери, что она удалила его от себя. <…> В четыре года его вернули в Тур, под родительский кров. Мать не сумела вызвать у детей любовь к себе. Оноре, пишет его сестра Лора, был "прелестный ребёнок; веселый нрав, хорошо очерченный, всегда улыбающийся рот, тёмные глаза, блестящие и кроткие, высокий лоб, густые черные волосы – всё заставляло прохожих оглядываться на него во время прогулок". Этот миловидный мальчуган, наивный и ласковый, постоянно встречал "суровый и испепелявший, как пламя, взгляд". Мать Бальзака "не признавала ни ласк, ни поцелуев, всех этих простых радостей жизни, она не умела создать для своих близких счастливый семейный очаг" Пристрастие к роскоши, желание нравиться и не ударить лицом в грязь портили её характер» (А.Моруа).

«Самым примечательным событием первых лет его жизни было короткое путешествие в Париж. Дедушка и бабушка Саламбье пожелали познакомиться с внуком. Госпожа Бальзак повезла сына к ним, и старики были просто без ума от хорошенького мальчугана, которого они осыпали поцелуями и подарками. Не привыкший к такому ласковому обращению Оноре, возвратившись к себе, без конца рассказывал сёстрам, какой хороший дом у дедушки и бабушки, какой там красивый сад и какой у них чудесный сторожевой пёс по имени Муш. Госпожа Саламбье со своей стороны охотно описывала всем следующую забавную сценку, о которой вспоминает Лора Сюрвиль:

"Однажды вечером, когда по ее приказу принесли волшебный фонарь для Оноре, мальчик, обнаружив, что среди зрителей нет его приятеля Муша, поднялся и крикнул властным тоном: "Обождите!" (Он знал, что может распоряжаться в доме своего деда.) Затем выбежал из гостиной и тотчас же вернулся, таща за собой собаку, которой сказал: "Садись здесь, Муш, и смотри: это тебе ничего не будет стоить, заплатит дедушка!" (А.Моруа).

Материал, приводимый Андре Моруа, свидетельствует о том, что Бальзак: 1) самое раннее детство провёл в атмосфере безусловного принятия его кормилицей; 2) естественно формировал в себе качества настоящего мужчины (как старший брат младших сестёр). Это во многом и обеспечило ему огромный запас жизненных сил.

Фёдор Михайлович Достоевский. Материал ранних лет жизни писателя достаточно противоречив. С одной стороны, известно, что «своих детей Михаил Достоевский держал в «ежовых рукавицах», воспитывая их в страхе и повиновении. Вспышки его гнева были ужасающими и приводили в трепет всех домочадцев. Нетерпимо требовательный к окружающим, он установил дома строго определенный порядок и тщательно следил, чтобы его неукоснительно соблюдали. Возможно, поэтому Фёдор Достоевский всю жизнь тяготился воспоминаниями о своём детстве, и в его творчестве нет никаких следов светлых воспоминаний об отце» (И.А.Рудычева).

С другой стороны, самое раннее детство – это время контактов не с отцом, а с матерью, а «Фёдор Достоевский всегда отзывался о матери с горячей любовью и, создавая кротких и обречённых героинь своего позднего творчества, вероятно, думал именно о ней» (И.А.Рудычева). Любовь и безусловное принятие мальчик черпал и от своей нянюшки – Алёны Фроловны: «Рано проснувшимся интересом к книгам Достоевский обязан и своей няне Алене Фроловне. Эта московская мещанка вынянчила всех детей Достоевских, которые с любовью называли её "нянюшкою" и на ты. Именно от Алёны Фроловны Федор Достоевский услышал первые сказки: о прекрасных царевнах и царевичах, о волшебной жар-птице и о подвигах русских богатырей. Он вспоминал свою няню с такой же нежностью, как Пушкин вспоминал Арину Родионовну: "Наша няня Алена Фроловна была характера ясного, весёлого и всегда нам рассказывала такие славные сказки!.."» (И.А.Рудычева).

В целом Ф.М.Достоевский сохранил о своём детстве «самые дорогие воспоминания». И.И.Середенко пишет: «В июльско-августовском выпуске «Дневника писателя», делясь с читателями впечатлениями о посещении мест своего детства (усадьбы Даровое), Достоевский признается: "… это маленькое и незамечательное место оставило во мне самое глубокое и сильное впечатление на всю потом жизнь", здесь "всё полно для меня самыми дорогими воспоминаниями" [1, т. 25, с. 172]. И, размышляя далее о «случайных семействах», делает очень важные обобщающие выводы: "Без святого и драгоценного, унесённого в жизнь из воспоминаний детства, не может и жить человек. Иной, по-видимому, о том и не думает, а все-таки эти воспоминания бессознательно да сохраняет. Человек, кроме того, уже по самой необходимости наклонен отмечать как бы точки в своем прошедшем, чтобы по ним потом ориентироваться в дальнейшем и выводить по ним хотя бы нечто целое, для порядка и собственного назидания. При этом самые сильнейшие и влияющие воспоминания всегда те, которые остаются из детства" [1, т. 25, с. 172–173]» (И.И.Середенко, 2007, с. 8).

Тёплые воспоминания о своём детстве и служили Ф.М.Достоевскому одним из самых мощных источников его художественной силы.

Лев Николаевич Толстой. Как пишет Н.Н.Гусев, «Толстой полагал, что любовь к нему была последней страстной любовью его матери, заменившей для неё любовь к старшему сыну Николеньке, ко времени рождения Льва уже перешедшему в мужские руки. «Мне говорили, – пишет Толстой в «Воспоминаниях», – что маменька очень любила меня и называла "mon petit Benjamin"» (Н.Н.Гусев, 1954, с. 62).

Вообще, детство Л.Н.Толстого прошло под знаком заботящейся о нём семьи, под знаком безусловной любви. Н.Н.Гусев пишет:

В повести «Детство» Толстой рассказывает целый ряд эпизодов своей детской жизни и своих детских настроений, в которых проявлялось это переполнявшее все его существо любовное отношение к окружающим; как он перед сном мечтал о том, «какие все добрые и как я всех люблю», как, прежде чем заснуть, он молился о том, чтобы «бог дал счастье всем, всем» и пр. Подобные картины находим и в автобиографической повести Толстого «Записки сумасшедшего» (1884 год). Здесь мальчик, которого няня только что уложила спать, перед сном, закутавшись одеялом, предается таким размышлениям: «Я люблю няню; няня любит меня и Митеньку; а я люблю Митеньку; а Митенька любит меня и няню. А няню любит Тарас; а я люблю Тараса, и Митенька любит. А Тарас любит меня и няню. А мама любит меня и няню. А няня любит маму, и меня, и папу. И все любят, и всем хорошо» (Н.Н.Гусев, 1954, с. 89).

В одном из зачеркнутых мест «Воспоминаний» Толстой писал: «Как и всегда и в особенности во времена крепостного права, имели влияние на воспитание детей слуги: няни, буфетчики, дворецкие, камердинеры, кучера, повара, официанты».

Еще в младенческом возрасте Левочка пользовался уходом старой няни Аннушки, бывшей ранее няней его старшего брата Николеньки и последовательно переходившей от мальчика к мальчику. С этой няней мальчик так сроднился, что почти не помнил ее, в своем сознании не отделяя ее от себя. Помнил он молодую помощницу этой старой няни Татьяну Филипповну, которая, вынянчив маленьких Толстых, была потом няней детей сестры Толстого, а еще позднее – няней его старшего сына. Толстой на всю жизнь сохранил благодарную память об этой женщине. «Это было, — писал он в «Воспоминаниях», – одно из тех трогательных существ из народа, которые так сживаются с семьями своих питомцев, что все свои интересы переносят в них».

Памятен остался Толстому на всю жизнь и буфетчик Василий Трубецкой, «милый, ласковый человек», «с доброй кривой улыбкой бритого лица», очень любивший мальчиков Толстых. Он забавлял их тем, что брал к себе на руки, сажал на поднос и ходил с ними по буфету, «таинственному» для них месту «с каким-то подземным ходом». Детям очень нравилось это удовольствие, и они наперебой кричали: «И меня! Теперь меня!»

Очень любили дети и прислуживавшего за столом старого официанта Тихона, бывшего флейтиста в оркестре Волконского; по словам Толстого, это был природный актер.

Дядькою малолетних Толстых был Николай Дмитриевич Михайлов, которого впоследствии Толстой изобразил в «Детстве» под именем дядьки Николая (Н.Н.Гусев, 1954, с. 72-73).

И список тех, кто любил маленького Лёву, и тех, кого он любил в детстве, оказывается бесконечным. Сам Толстой затем говорил, что от детства остались у него только радостные воспоминания, «грустных, тяжёлых не было».

Вероятней всего, именно эта любовь, которую получил в детстве Л.Н.Толстой, и послужила главным (но не единственным) источником колоссального объёма им написанного.

Михаил Александрович Шолохов. Известно, что мальчик родился незаконнорождённым. Его мать, сирота, была насильно выдана замуж помещицей Поповой, у которой служила, за сына станичного атамана Кузнецова. Но впоследствии она покинула своего супруга и ушла к Александру Шолохову. Их сын Михаил появился на свет незаконнорождённым и был записан на фамилию официального мужа матери – Кузнецов. Только после смерти официального мужа, в 1912 году, родители мальчика смогли обвенчаться, и Михаил получил фамилию Шолохов (Материал из Википедии).

То, что М.А.Шолохов родился незаконнорождённым, объективно свидетельствует о том, что он родился в результате большого и глубокого чувства, что он объективно обладал большой биологической силой. Об этом свидетельствуют и современники.

«Когда ребёнку исполнилось год, мне пришлось за ним наблюдать. Рос Михаил послушным и некапризным мальчиком.

В четырёхлетнем возрасте он был затейником всяких детских игр, порою без удержу игривый, постоянный охотник до всяких сказок и рассказов.

Любили в детстве мы играть в войну, и Миша, меньший среди нас, тоже «скакал» на хворостине, воображая её донским ретивым конём» (А.Сергин. Шолохова с детства люблю. – Из кн. «Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников», сост. Петелин В., [Электронный ресурс]. URL: http://fictionbook.ru/author/viktor_petelin/mihail_sholohov_v_vospominan... дата размещения: 24.04.2012; дата доступа: 19.03.2015)

В.Н.Запевалов пишет: «Пережитое остропамятливым детским сердцем состояние «незаконности» своего положения Шолохов художественно воссоздал в рассказе «Нахалёнок», о котором в беседе с Е.Г. Левицкой говорил, что это «отчасти автобиографический рассказ. В нем воссоздан портрет вихрастого Мишки – «нахалёнка»:

«Мишка собой щуплый, волосы у него с весны были как лепестки цветущего подсолнечника, в июне солнце обожгло их жаром, взлохматило пегими вихрами; щеки, точно воробьиное яйцо, исконопатило веснушками, а нос от солнышка и постоянного купания в пруду облупился, потрескался шелухой. Одним хорош колченогенький Мишка – глазами. Из узеньких прорезей высматривают они, голубые и плутовские, похожие на нерастаявшие крупинки речного льда».

«Для отца он – Минька. Для матери – Минюшка. Для деда – в ласковую минуту – пострелёныш, а в остальное время, когда дедовские брови седыми лохмотьями свисают на глаза – «эй, Михаиле Фомич, иди я тебе уши оболтаю!».

А для всех остальных: для соседок-пересудок, для ребятишек, для всей станицы – Мишка и «нахалёнок».

Девкой родила его мать. Хотя через месяц и обвенчалась с пастухом Фомою, от которого прижила дитя, но прозвище «нахалёнок» язвой прилипло к Мишке, осталось на всю жизнь за ним» (В.Н.Запевалов. Первоистоки личности и судьбы. – Из книги «Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников», сост. Петелин В. [Электронный ресурс]. URL: http://fictionbook.ru/author/viktor_petelin/mihail_sholohov_v_vospominan... дата размещения: 24.04.2012, дата доступа: 19.03.2015).

Если рассматривать эти эпизоды как автобиографичские, то мы видим, что Михаила Александровича называли ласковыми прозвищами – «Минька», «Минюшка», что, безусловно, говорит об огромной нежности и любви к ребёнку. Это также служит основанием полагать, что в детстве у Шолохова была сформирована социально-психологическая установка «жить». Её наличие подтверждается и засвидетельствованная многими современниками необычайная любознательность М.А.Шолохова в детстве, его живой детский интерес к жизни.

Таким образом, все имеющиеся биографические материалы свидетельствуют о том, что любовь и принятие ребёнка в самом раннем детстве затем, в зрелом возрасте проявляется в биологической силе писателя, в его тяготении к большим прозаическим формам. В тех же случаях, когда в ранние детские годы ребёнок, будущий писатель, недополучает любви и обожания, это тоже сказывается на его творчестве – но уже в тяготении к малым прозаическим формам, в бóльшем количестве проблем со здоровьем.

О здоровье говорится не случайно. Произведём несложные арифметические действия.

Первая группа писателей, тяготеющих к малым прозаическим формам:

Н.В.Гоголь, 20 марта 1809 – 21 февраля 1852 = 43 года

И.С.Тургенев, 28 октября 1818 –22 августа 1883 = 65 лет

А.П.Чехов, 17 [29] января 1860 – 2 [15] июля 1904 = 44 года

А.И.Куприн, 26 августа (7 сентября) 1870 – 25 августа 1938 = 68 лет

И.А.Бунин (10 [22] октября 1870 – 8 ноября 1953) = 83 года

Средняя продолжительность жизни в годах = (43+65+44+68+83):5 = 60,6

Вторая группа писателей, тяготеющих к большим прозаическим формам:

В.Гюго, (26 февраля 1802 – 22 мая 1885) = 83 года

О. де Бальзак (20 мая 1799 – 18 августа 1850) = 51 год

Ф.М.Достоевский (30 октября [11 ноября] 1821 – 28 января [9 февраля] 1881 = 59 лет

Л.Н.Толстой (28 августа [9 сентября] 1828 – 7 [20] ноября 1910) = 82 года.

М.А.Шолохов (11 [24] мая 1905 – 21 февраля 1984) = 78 лет

Средняя продолжительность жизни в годах =83+51+59+82+78=70,6

Нетрудно убедиться, что писатели второй группы в среднем прожили на десять лет больше, нежели писатели первой группы.

Любовь и безусловное принятие ребёнка в самом раннем детстве оказывается мощной жизненной опорой человека и сказывается как на его творчестве, так и на продолжительности его жизни. Как тут не вспомнить известные стихи В.Д.Берестова:

 

Любили тебя без особых причин

За то, что ты – внук,

За то, что ты – сын,

За то, что малыш,

За то, что растёшь,

За то, что на папу и маму похож.

И эта любовь до конца твоих дней

Останется тайной опорой твоей.

 

Цитируемая литература

 

Александрова Т.Л. Александр Куприн [Электронный ресурс]. – URL: http://www.portal-slovo.ru/philology/44524.php; (дата размещения: 22.07.2011; дата доступа: 16.03.2015).

Биографическая библиотека Ф.Павленкова : Жизнь замечательных людей: В 3 т. Т. 3: XVIII – XIX вв. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. – 800 с.: ил.

Жизнь Замечательных Людей: Бунин [Электронный ресурс] /Электронная библиотека RuLit, 2011, URL: http://www.rulit.me/books/ivan-bunin-read-267020-4.html (дата обращения: 18.03.2015)

Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой: Материалы к биографии с 1828 по 1855 год / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького; Отв. ред. М.К.Добрынин. – М.: Изд-во АН СССР, 1954. 720 с.

Золотусский И. Гоголь. Жизнь Замечательных Людей: [Электронный ресурс] / Электронная библиотека bookz.ru, 2003. URL: http://bookz.ru/authors/igor_-zolotusskii/jzl43/1-jzl43.html (дата обращения: 13.03.2015)

Зощенко М.М. Повесть о разуме. – М.: Педагогика, 1990. 192 с.

Жизнь Замечательных Людей: Тургенев [Электронный ресурс] /Электронная библиотека bookz.ru, 2003, URL: http://bookz.ru/authors/lebedev-urii/turgenev_lebed/1-turgenev_lebed.html (дата обращения: 12.03.2015)

Антон Павлович Чехов 1860-1904 [Электронный ресурс]/ Книги о Чехове, сост. Злыгостева Надежда Анатольевна, Злыгостев Алексей Сергеевич, 2001, URL: http://apchekhov.ru/books/item/f00/s00/z0000004/st002.shtml (дата обращения: 12.03.2015)

Моруа А. Прометей, или Жизнь Бальзака [Электронный ресурс]. URL: http://french-book.net/text/Bio/morois_balzak.html (дата доступа: 19.03 2015).

Рощин М.М. Иван Бунин [Электронный ресурс]. URL: http://www.rulit.me/books/ivan-bunin-read-267020-1.html (дата обращения: 12.03.2015)

Рудычева И.А. Фёдор Достоевский. Детские годы [Электронный ресурс]. URL: http://www.velib.com/read_book/rudycheva_irina/fedor_dostoevskijj/detski... (дата доступа: 15.03.2015).

Середенко И.И. Виды и функции воспоминаний о детстве в произведениях Ф.М. Достоевского // Вестник ТГПУ. 2007. № 8. С. 7-11. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/vidy-i-funktsii-vospominaniy-o-detstve-... (дата обращения: 27.04.2015).

Телешов Н. Д. А.П.Чехов // А.П.Чехов в воспоминаниях современников. М.: Художественная литература, 1960. С. 473-492.

Толмачев М.В. Свидетель века Виктор Гюго [Электронный ресурс]/ "Собрание классики" Библиотеки Мошкова (Lib.ru/Классика), 2004, http://www.lib.ru/INOOLD/GUGO/hugo.txt (дата обращения: 19.03.2015)