8 июня 1969 года Виктор Дувакин, один из пионеров «устной истории» в СССР, поговорил с Брониславом (Владимиром) Брониславовичем Сосинским (1900—1987)
О жизни М. Цветаевой. После того, как Сосинский посвятил Дувакина в некоторые подробности биографии М. Цветаевой, подчёркивая всякие мелочи и странности её поведения, до того времени никому не известные, Дувакин произнёс следующее:
«Понимаете, теперь можно сказать: это болезнь, это болезнь. Это не… Очень хорошо, что вы рассказали.
… сейчас как-то мне очень много пришлось иметь дело с вопросом о пограничных душевных состояниях и так далее. У меня дочь — врач-психиатр; то, что вы рассказали, — это болезнь. Это не моральное качество личности, а это грань психиатрии в данном фокусе, и так к этому и надо относиться, и поэта Марину Цветаеву, которую мы все, так сказать, очень высоко ценим независимо от личных вкусов и пристрастий, это, конечно, никак не марает.»
И вот прошло 50 лет, и многие приходят к убеждению, что это «марает». Потому марает, что творчество такого значительного литератора представляют собой не одни стихи, но и дневники, статьи, письма. Это всё является литературой и, делая раскопки в этой литературе, внимательный читатель не может не заметить, что вместо залежей серебряной руды ему открываются пустоты ни для чего не непригодной бесполезной породы.
Цветаева в школьной программе
8 июня 1969 года Виктор Дувакин, один из пионеров «устной истории» в СССР, поговорил с Брониславом (Владимиром) Брониславовичем Сосинским (1900—1987)
О жизни М. Цветаевой. После того, как Сосинский посвятил Дувакина в некоторые подробности биографии М. Цветаевой, подчёркивая всякие мелочи и странности её поведения, до того времени никому не известные, Дувакин произнёс следующее:
«Понимаете, теперь можно сказать: это болезнь, это болезнь. Это не… Очень хорошо, что вы рассказали.
… сейчас как-то мне очень много пришлось иметь дело с вопросом о пограничных душевных состояниях и так далее. У меня дочь — врач-психиатр; то, что вы рассказали, — это болезнь. Это не моральное качество личности, а это грань психиатрии в данном фокусе, и так к этому и надо относиться, и поэта Марину Цветаеву, которую мы все, так сказать, очень высоко ценим независимо от личных вкусов и пристрастий, это, конечно, никак не марает.»
И вот прошло 50 лет, и многие приходят к убеждению, что это «марает». Потому марает, что творчество такого значительного литератора представляют собой не одни стихи, но и дневники, статьи, письма. Это всё является литературой и, делая раскопки в этой литературе, внимательный читатель не может не заметить, что вместо залежей серебряной руды ему открываются пустоты ни для чего не непригодной бесполезной породы.